Кукла дядюшки Тулли
Шрифт:
— Мисс Тулман, прошу прощения, но я самонадеянно посчитал, что вы здесь появитесь. Не мог бы я украсть пару минут вашего драгоценного времени?
Я слега приподняла брови, но затем взяла себя в руки и устроилась в кресле, которое он предложил мне с поистине царской щедростью, а ботинки в налете из потрескавшейся грязи пристроила на край одного из чехлов. Спрятав босые ноги под подол, я поудобнее перехватила букет.
Бен многозначительно откашлялся, одернул пиджак и сел прямо напротив меня. Но после этого он только откашлялся еще раз и продолжил молчать.
— Мисс Тулман, — выдавил он наконец. — Надеюсь, что вы понимаете, я хочу быть вам настоящим другом во всех возможных ситуациях.
Я ждала продолжения, напрягшись, сидя с неестественно прямой спиной.
— Я бы хотел поговорить с вами о некоторых отношениях, которые вы заводите с прислугой.
Мои брови взлетели до самого верха. Я снова выжидала, но на этот раз Бен решил, что я заслужила право высказаться.
— Не уверена, что правильно вас поняла, мистер Элдридж.
Бен только вздохнул.
— Да ладно вам, мисс Тулман. Все знают о том, что вы катаетесь на этих жутких роликовых приспособлениях с Лэйном Моро. Это вполне простительно и даже, возможно, абсолютно безобидно. Но вот свидания посреди дня… Это как-то… неосмотрительно с вашей стороны.
— Свидания?
Мой растрепанный вид в такой ситуации оказался очень компрометирующим, и я почувствовала, что заливаюсь краской. Я поправила своенравные кудряшки и прикинула, как естественнее и непринужденнее можно объяснить такое мое положение, но Бен опередил меня, достав из кармана листок бумаги и протянув его мне. Я развернула его и поднесла к свету.
Приходи завтра утром после завтрака к мастерской. Мы замечательно развлечемся в пустоши.
Вот это поворот. Ситуация с запиской для Дэйви показалась бы мне просто уморительной, но Бен смотрел на меня мрачным, немигающим взглядом. И как только я открыла рот, чтобы все ему объяснить, то тут же захлопнула его снова. На записке не значилось никакого другого имени, кроме моего, а то, что Дэйви умеет читать, знала только я.
Смутившись, я задумалась: имеет ли эта новая сплетня какое-то отношение к утреннему визиту мистера Купера к миссис Джеффрис. Я покраснела еще сильнее, и Бен все это прекрасно заметил. Тогда я подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Мистер Элдридж, прошу прощения, что создаю такие сложности и что причинила вам неудобство, но эта записка предназначалась моему дяде, как и прогулка, о которой в ней идет речь. — Я почувствовала, что начинаю понемногу выходить из себя. В конце концов, какое ему дело до этого. — Где вы нашли эту записку?
Бен ничего не отвечал, а только откинулся на спинку кресла.
— Для мистера Тулли? Хотите сказать, вы вытащили его в пустоши?
— Именно. — Мне это не казалось странным, но остальные почему-то удивлялись. — И Дэйви тоже. И мистера Моро. Мы замечательно прогулялись.
Мне не хотелось признаваться, что я каталась вниз с холмов.
Бен вдруг вскочил на ноги, прошел к
— Мисс Тулман, — произнес он. — Я снова прошу у вас прощения. Не хочу показаться слишком навязчивым, но ваши планы… они не изменились?
Я подняла букет и встала с кресла, скомкав записку в кулаке.
— Не знаю, о чем вы, мистер Элдридж.
Конечно, я все прекрасно понимала. Он хотел знать, собираюсь ли я отправить родного дядю в сумасшедший дом и выставить на улицу девятьсот мужчин, женщин и детей.
— Мои планы — провести тихий вечер в своей комнате и устроить вечеринку в ближайшие две недели. Надеюсь, вы придете. — И я напряженно распрямилась. — Поскольку у меня никогда не было выбора, не думаю, что будет честно называть это «моими» планами. Но можете не волноваться, я всегда веду себя так, чтобы не навредить своему будущему и доброму имени. А теперь спокойной ночи.
Я подхватила башмаки и поспешила прочь, не сбавляя шага до тех пор, пока не оказалась в комнате Марианны и не заперла за собой дверь.
Поставив цветы на туалетный столик, я стала разглядывать себя в зеркало, поворачивая голову то так, то эдак.
У меня появилась пара новых веснушек, но если не обращать внимания на них и несколько непокорных локонов, я оставалась совершенно той же девушкой, что приехала из Лондона.
Но от меня не ускользнул тот факт, что Бен подозревал меня в тайном свидании, значит, он считал, что я на него способна.
Когда я наконец поборола раздражение, то поняла, что его наивность просто умиляет меня. Я мысленно внесла эту приятную ложь в свой разрастающийся список фантазий. Осталось пятнадцать дней.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Я не просто жила ложью, я уже наслаждалась ею. Очевидно, Бен не желал мне зла, собираясь устроить вечернюю отповедь из-за записки. На следующее утро он уже ждал в саду, чтобы проводить меня к мастерской, а вечером — чтобы проводить до дома. Я вела себя так же, как обычно — вежливо, может быть, даже дружелюбно, и про себя смеялась, думая о том, что из этой ситуации раздули бы миссис Хардкасл и тетка Элис, будь я племянницей или дочерью кого-то из их общих знакомых. Я представляла себе, как они чопорно поджимают губы над чашками с чаем, оценивая пригодность Бена в качестве воздыхателя.
Я слишком поздно принялась обдумывать меню для праздника — какие блюда были бы подходящими и не слишком усложнили бы жизнь миссис Джеффрис. Мэри убедила меня, что с таким списком снова придется обратиться к корабельной доставке. Я также помогла дяде Тулли собрать маленький паровозик, прототип настоящего, который он хотел запустить между двумя деревнями Стрэнвайна.
— Маленькие вещи становятся большими, — часто повторял он, а я сделала новое открытие — оказывается, я очень хорошо собираю конструктор из маленьких деталек. В четверг утром мы тщательно и обстоятельно завели все часы, и я все чаще понимала, что пока я стараюсь развеселить дядю, он гораздо более успешно сам веселит и развлекает меня.