Кукла и ее хозяин

Блум Мэри

— Тоже пожалуешься хозяину? — я перевел глаза на второго, который даже и не рвался из хватки Глеба помогать товарищу.

— Нет, — мотнул он головой. — Проходите пожалуйста, господа, — и любезно распахнул перед нами дверь.

— Если от тебя будут проблемы, пожалеешь, — пообещал я.

Клятвенно заверив, что от него проблем не будет, охранник отскочил в сторону, освобождая от своей тушки проход — и мы с Глебом вошли туда, куда аж целый хозяин нас велел не пускать. Вот так просто — перешагнули порог и вошли. Один малыш,

похоже, забыл, что у него тут не крепость, а всего лишь кукольный домик. Даже на входе стояли не воины, а пупсы.

Куколки на ресепшн встретили нас сияющими улыбками.

— Вернулись, господа, — сладко проворковала та, которая в прошлый раз брала реквизиты карты. — Позвольте вас проводить…

— Кабинет хозяина где? — позволил я.

Девица немного растерялась.

— Но туда гостям нельзя…

— Милая, я не это спросил.

Она озадаченно скользнула глазами по мне, по Глебу, по моей печатке и оказалась гораздо понятливее мордоворотов на входе.

— Конечно, пойдемте, я вас провожу.

Постукивая каблуками, сотрудница торопливо провела нас по внутренностям клуба к кабинету на втором этаже в самой глубине служебных помещений и не менее торопливо вернулась в основной зал, откуда доносилось веселье. Мы же остановились перед дубовой дверью с золотой табличкой, на которой так и написано «хозяин». Твою мать. Что там вообще за комплексы?

— Не заслужил он по-хорошему, — проворчал Глеб и культурным пинком распахнул дверь.

Да кто бы спорил. Для кое-кого эта встреча при любом раскладе по-хорошему не закончится — а вот насколько ему будет не хорошо, уже зависит от него самого.

— Я занят! — раздался сердитый голос, едва дверь со скрипом отворилась.

В другом конце кабинета за массивным столом в высоком кресле — не удивлюсь, если еще и с подушечками под задницей — гордо восседал хозяин всего этого хозяйства. Он вскинул глаза, собираясь прикрикнуть на нарушивших его покой, встретился взглядом со мной и мигом переобулся.

— Мессир Павловский, — коротыш приветливо подскочил на месте, — что вам угодно?

— Мне нужна Люберецкая, — я прошел внутрь.

— В каком смысле? — напрягся он.

Я молча сел в кресло напротив, давая ему погадать, что и главное откуда я знаю.

— Зачем нам ссориться из-за какой-то доступной девки? — через силу выдавил он улыбку. — Чего вы хотите? Прикажу — и она сделает для вас что угодно. Хоть для одного, хоть для второго, — добавил карлик, косясь на зашедшего следом за мной Глеба. — Хоть для обоих сразу.

«Вот ублюдок!» — друг машинально дернулся к нему, но под моим взглядом остановился и, стискивая кулаки, плюхнулся в соседнее кресло.

А вообще начало отличное — тело он отдавал легко. Посмотрим, что насчет остального.

— Мне нужна ее душа, — сказал я.

Хозяина клуба аж перекосило, будто я потребовал у него целый клуб со всеми куколками в придачу.

—

Нехорошо брать чужое, — заметил я. — И тебе не стоило ее брать.

— Ну конечно, — буркнул он, — и теперь ее хотите взять вы!

— Самый простой способ, если отдашь добровольно прямо сейчас. И самый безболезненный для тебя.

Повисшая пауза была долгой. Все это время, стискивая пальцы, собеседник сверлил мелкими глазками мою печатку и словно принимал решение.

— И сколько ты за нее заплатишь? — наконец выдал этот хозяин, отбросив уже все формальности.

— А сколько, по-твоему, она стоит? — поинтересовался я.

— Мне она стоила души, — отчеканил он.

— Судя по всему, это была очень дешевая сделка. В общем, отдашь ее сейчас, и я не сделаю тебе больно. Вот моя цена.

Добавлять «и умрешь безболезненно» я не стал — последнее несколько снижало привлекательность предложения.

Карлик еще раз ткнулся глазками в мою печатку и потянулся к смартфону.

— Зайди! — бросил он в трубку.

Снова кабинет окутала тишина — лишь пальцы его хозяина нетерпеливо постукивали по столу. Вскоре за дверью раздался стук каблуков, затем она со скрипом распахнулась, и порог переступила Ника в кружевных чулках и коротком обтягивающем платье, как у кукол из секс-шопа — наряженная и накрашенная так, словно он и так собирался ее этим вечером продавать. Она взглянула на меня, и я ей коротко кивнул. Голубые глаза мгновенно просияли, а уголки ее губ слегка дрогнули, будто желая что-то шепнуть в ответ, но не рискуя.

— Ника, — холодно позвал ее хозяин клуба, — мессир Павловский хочет тебя купить.

— И в чем проблема? — ледяным тоном отозвалась она. — Не сошлись в цене?

— На колени! — резко крикнул он.

Миг — и вспышка злости мелькнула в ее глазах, а затем девушка покорно опустилась на колени, словно что-то невидимое толкнуло ее в спину и прижало к полу. Она дернулась, пытаясь подняться, и не смогла — будто ноги прибило гвоздями. Открыла рот — и не вырвалось ни звука.

— Хочешь, — ее мучитель повернулся ко мне, — я ее прямо тут на твоих глазах убью? А хочешь, заставлю мне отсосать? А ты на это посмотришь. И ничего ты с этим не сделаешь. Она — моя марионетка!

Дергаясь как кукла на нитке, Ника отчаянно старалась встать и не могла — лишь слеза побежала по щеке.

«Да я ему сейчас морду размажу!» — подскочил рядом Глеб.

«Сядь.»

Пересилив себя, друг плюхнулся обратно в кресло.

— Только посмей мне что-то сделать, — разглагольствовал этот хозяин, — и она умрет! А это легко, — глядя на меня с самодовольством, добавил он, — мне достаточно щелкнуть пальцем, и Темнота сожрет ее душу. Останется лишь мертвая оболочка. Так что если не хочешь, чтобы я ее по щелчку убил, то я тебя больше не должен видеть!