Кукла моего отца
Шрифт:
– Пойдём, я выведу тебя отсюда в лаундж-зону, – кивает он в обратном направлении от того места, откуда мы пришли.
Ему оказались хорошо известны лабиринты этого здания, где частенько проходили вечеринки его команды. Айс привёл меня в зал, где играла тихая музыка, а гости потягивали алкоголь и курили кальян.
Он уже собирался молча уйти. И тут до меня доходит, что это лишь для того, чтобы его отец не застукал нас вместе. Я действительно не ожидала подобного благородства от парня, который трахал пару
– Йен, – останавливаю его, ловя за рукав. Он смотрит на мою руку не поднимая глаз, будто я вдруг стала ему противна, и сама близость со мной вызывает у него отвращение. – Спасибо.
Поднимает длинные ресницы и бьёт холодом, сквозящим в голубых глазах.
– Спасибо, что трахал, или спасибо, что не воспользовался моментом и не избавился от лишней наследницы?
Он не облегчает мне жизнь. Становится ещё паршивей. Последние его слова вдруг кажутся вполне логичными. Ведь он действительно мог бы так поступить… наверное.
Несмотря на все мои опасения, всё обошлось. Но точно не моими усилиями. Позже, полностью протрезвев, я поняла, что Айс действовал вполне обдуманно. Товарищи по команде и бармен вряд ли его сдадут моему мужу.
Но с того дня я окончательно потеряла покой. Все мои мысли крутились вокруг одного голубоглазого хоккеиста. Я фанатично изучала всю светскую хронику, чтобы с болью в сердце узреть его красивую физиономию с очередной моделью или богатой наследницей. С девицами, которые жили гламурной беззаботной жизнью. В отличие от меня – той, что просто пытается избежать наказания за самозащиту.
Я никогда не смогу ему признаться в том, что я убийца. А ещё в том, что меня изнасиловали. Да, это не моя вина. Умом я всё понимала. Но продолжала чувствовать себя испачканной. Мне было дико страшно прочитать в его глазах разочарование. Возможно, даже осуждение. Потому что позволила подобному случиться.
Жизнь вновь вернулась в привычное русло. Серое и почти лишённое красок. Я продолжала учиться. Хотя получаемое образование находилось крайне далеко от того, чем бы я предпочла заниматься на самом деле. Но Бенджамин и слышать не желал о столярном деле. Для него физический труд супруги был недопустим.
Выходя из Парсонс после пар, я останавливаюсь на месте, не веря собственным глазам. В паре шагов от меня стоял Йен во всей своей красе. Обласканный Всевышним и лучами солнца. Я слабо представляла, что на свете может существовать человек прекраснее, чем он. Высокий, мощный, идеально сложенный голубоглазый бог.
Глава 42
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю, едва ли в силах скрыть нахлынувшую радость от встречи.
Молчит. Изучает. Не могу ничего распознать. Словно между нами стена. И в то же время кажется, будто
– Мимо проезжал, – отводит глаза и щурится от знойного солнца.
– Не в первый раз. Ты специально выбираешь маршрут через Парсонс? – улыбаюсь ему, вкладывая в свой взгляд всё тепло, на которое способна. Всю любовь, что переполняет меня. Только бы растопить его лёд.
И вновь мне всё равно на то, что я замужем. На то, что мне может грозить за очередной просчёт. Когда Йен рядом, ощущаю, как за спиной вырастают крылья. И все невзгоды нипочём.
Я понятия не имею, что делать с собственной жизнью. Не управляю ей. Она будто вытекает сквозь мои пальцы в сточную трубу. А затычка в руках у Бенджамина Сандерса.
Как хотелось бы вновь стать бедной беззаботной девчонкой. Жевать бутерброды в антикварном магазинчике поутру. И ждать, когда на пороге объявится принц. И вот я дождалась его. Сердце кричит – он тот самый, только руку протяни. И он твой. Только руки связаны.
– Может быть, я соскучился.
Наблюдаю его кривую улыбку. Но распознать, иронизирует он или нет, не могу.
– Что ж, если ты ещё не определился, у тебя есть тьма времени, чтобы это понять, – огибаю его и прохожу мимо. Злость в мгновение ока поднялась во мне и остановилась где-то в горле, вместе с последним брошенным словом. Так хотелось бы не испытывать к нему этой непреодолимой, неконтролируемой тяги. Отхожу, а меня точно магнитом обратно приковывает к его телу.
Шаг. Ещё один. И чувствую на спине, на затылке его прожигающий взгляд. Откуда-то знаю: не даст уйти. Вернёт. И спустя пару секунд он нагоняет меня и прижимает спиной к своей груди.
Я не бежала, но тяжело дышу. Меня душат обида и нахлынувшие чувства, не имеющие ничего общего с ней. Голод и жажда. Преследуют с того самого дня, как узнала о существовании Йена Сандерса.
– Соскучился, – горячее дыхание опаляет висок, а небритый подбородок царапает кожу, – думал, с ума сойду от тоски. Довольна?
Он разворачивает меня лицом к себе и вновь смотрит. Но уже совершенно иначе. По-человечески. С миллиардом оттенков эмоций, каждые из которых мне знакомы. Потому что и меня они терзают.
Совсем рядом проходят люди. Они не обращают на нас внимания. Задевают, нечаянно толкают, спеша по своим делам. А я чувствую лишь те участки кожи, к которым прикасается Йен.
– Нет, – отвечаю вполне серьёзно и смотрю на него, сводя брови.
– Отчего же?
– Видела, как твою тоску разбавляли то блондинки, то брюнетки, – теперь моя очередь криво улыбаться. Ладони сами собой упираются в его грудную клетку, отталкивая. Только без толку. Всё равно что пытаться гору сдвинуть.
Йен морщится, будто в него летит не мой укор, а назойливая муха.