Кукла в чужих руках

Алексеева Наталия

— Игорь, побудь пока что с гостями, — сказала девица, — я ужин разнесу, а то остынет.

Она снова взялась за половник, наполнила оставшиеся тарелки и, подхватив поднос, вышла из кухни. Великан Игорь глазами указал нам на выход. В столовой он подошел к ближайшему столику, со скрежетом отодвинул стул и кивком указал нам поступить так же. Мы уселись.

— Ну? — Его голос, как рычание медведя, гулко разнесся в пустом зале. — Говорите.

— Мы уже всё вашей жене сказали, — Кирюха оглянулся на меня, и я кивнула.

Повисло

молчание. Обстановка нагоняла тоску и мысли о смерти. Удержаться от них было невозможно, особенно зная специфику заведения, в котором мы оказались. Но тут Кирюха подлил масла в огонь. Подтолкнув меня локтем, он незаметно для глаз сурового Игоря показал под столом свой сотовый без малейшего намека на связь. Я тоже вытащила мобильник и, не скрываясь, посмотрела на экран: ни связи, ни Интернета! Мрачный богатырь усмехнулся в бороду.

— Может быть, свет включите? — предложил Кирюха. За окном смеркалось, и в столовой стало совсем мрачно.

— Незачем, — откликнулся бородач, — расход один! Я вас вижу, остальное не важно.

— Ну-ну, — процедил Кирюха. — И как же вы тут живете? В режиме жесткой экономии?

— Нормально живем. Засветло ложимся, с петухами встаем.

Но свет в столовой все-таки загорелся — вернулась хозяйка кухни. Торопливо подойдя к столику, она перекрестилась и расправила ладонями длинную юбку.

— Иди, Игорь. Я все сделаю.

Хмурый Игорь послушно ушел. А девушка принесла нам по полной тарелке каши и осторожно присела на краешек стула.

— Можно с вами побуду?

Мягкие карие глаза ее смотрели настороженно, но с какой-то затаенной мольбой. Будто она ожидала, что мы прогоним.

— Конечно, сиди… те, — сказал Кирюха, и она улыбнулась.

С моей стороны ее улыбка выглядела жутко: шрамы съежились, еще сильнее уродуя лицо.

— Меня Ева зовут, — представилась она и, прикрываясь, потянула правый край платка.

— А мы Ивановы. Соня, — я кивнула, — Кирилл.

— Брат с сестрой? — удивилась Ева.

— А что? Не похожи?

Она снова улыбнулась и покачала головой.

— Вы к кому-то из наших приехали? Родственники?

— Нет. Мы по личному делу.

— А-а… вот я и думаю — странно. К нашим-то никто не приезжает.

— Ты здесь работаешь? — Кирюха определился и перешел на «ты».

— Работаю, да. И живу тут же. Все, кто здесь работает, тут и живут.

— И много вас?

Ева задумалась и, подсчитывая, посмотрела на потолок. Если бы не ее ужасные шрамы, то выглядела бы она на все сто. Несмотря на уродливый платок. А в этой застывшей позе, с обращенным в небо взглядом, — совсем как какая-нибудь святая с иконы.

— Алена Ивановна с мужем — вы его видели — Игорь, — начала перечислять она, — Жанна — медсестра, она в отъезде сейчас, и Митрич с Сергеичем. А! Еще я и Лешенька!

— Чё за Лешенька?

— Хозяйский сын.

— Понятно. Чего-то маловато персонала.

— Так и постояльцев немного. Временами врач

наезжает да отец Анатолий еще.

— А правду говорят, — Кирюха прищурился, — что у вас тут бродит призрак старухи, которая от голода умерла?

Ева перестала улыбаться, быстро перекрестилась и поднялась.

— Языками мелят — всего не переслушаешь! Наелись? — Она схватила со стола пустые тарелки. — Компот принесу, — и поспешно скрылась на кухне. Не успели мы перекинуться парой слов, как вернулся Игорь.

— Готовы?

— Нет, — отрезал Кирюха, — компот еще не пили.

Игорь смерил его недобрым взглядом и исчез на кухне.

Через несколько секунд Ева поставила перед нами два стакана. Отхлебнув, я подвинула свой Кирюхе — компот оказался чересчур сладким.

Игорь дожидался возле дверей. Он пропустил нас вперед и словно конвойный направился следом. На развилке коридора он вдруг гаркнул:

— А ну стой!

И Кирюха застыл на полушаге.

— Туда нельзя! — пробасил Игорь.

— А что там? — удивилась я.

— Домовая часовня, — нехотя ответил он.

Глава 31. Часовня

Медленно мы поднимались по лестнице: Игорь впереди, мы за ним. Потолочные лампы освещали лишь ступени, которые зловеще скрипели при каждом шаге. Наши три огромные тени ползли по стене напротив, и я тревожно следила за ними. И вдруг появилась еще одна! Я судорожно втянула воздух и крепче сжала Кирюхины пальцы. Неожиданно послышался вой. Жуткий, совсем нечеловеческий вой.

— Что это? — Кирюха остановился.

— А? — обернулся Игорь.

— Воет кто-то! Что, не слышите?

— Так это Митрич!

Но шаги его ускорились, и до сих пор не вдававшийся в подробности Игорь пояснил:

— Митрич как напьется, так барагозит. Но бояться нечего!

И распахнув первую дверь на этаже, пропустил нас в комнату:

— Тут переночуете. Холодно, но переживете — я по два одеяла на койки бросил!

И захлопнул за собой дверь.

Кирюха нащупал выключатель на стене, и комната озарилась тусклым желтоватым светом: напряжение было катастрофически слабое. Казалось, еще мгновение, и мы останемся в кромешной тьме. Перед нами стояли шесть кроватей, четыре из которых зияли ржавыми панцирными сетками днищ. Две другие были аккуратно застелены застиранным казенным бельем.

— Ну что, Софико? — Кирюха бросил свой рюкзак на одну из коек и плюхнулся сам. — Давай устраиваться. Спать охота, сил нет.

В подтверждение он широко зевнул.

— Кир, я тут не засну! Жуть какая-то! А это что еще?!

Я шагнула к окошку и, вглядываясь во тьму, оперлась на шершавый подоконник. Прижалась лбом к холодному стеклу. Внизу виднелись черные голые деревья, а за ними ровные ряды крестов. Отсюда они казались маленькими, сделанными из спичек, но я в ужасе отшатнулась.

— Кир! Там! Кладбище! Рядом с домом!