Куколка

Пирс Лесли

Энни отвернулась, но Мог не собиралась так легко сдаваться.

— У вас есть сердце? — спросила она. — Что бы вы чувствовали, если бы похитили вашу дочь, а дом сожгли? Без сомнения, Милли убил именно этот человек — и Бэлль тому свидетель. Поэтому не пытайтесь уверять нас, будто он ее пальцем не трогал и не поджигал наш дом, чтобы запугать нас и заставить замолчать. Но больше всего меня пугает то, что полиция верит на слово человеку, который владеет самыми ужасными трущобами во всем Лондоне. Вряд ли на такого можно положиться!

— Слова проституток вызывают еще меньше доверия, — бросил в ответ сержант. — А сейчас уходите,

пока я не нашел предлога, чтобы арестовать вас обеих.

Если бы Энни не схватила Мог за руку и не вытащила ее из полицейского участка, та отвесила бы полицейскому пощечину.

— Нет, ты слышала, что он сказал?! — возмутилась она, когда подруги оказались на улице.

— Слышала, и мне это понравилось не больше, чем тебе, — сказала Энни. Она обхватила Мог за плечи и немножко встряхнула ее, чтобы подруга очнулась и успокоилась. — Но он грозился нас арестовать. Кому от этого стало бы легче? Скоро придет Ной, он побеседует с сержантом. Тогда мы решим, что делать дальше.

Мог обмякла в руках Энни. Она понимала, что проиграла, но их арест не помог бы делу.

Был очередной морозный день с ледяным ветром. Щеки Мог разрумянились еще сильнее, когда женщины возвращались в «Баранью голову». Энни смотрела на подругу и видела по ее поджатым губам, что она все еще злится, и на нее также.

Энни знала, что Мог считает, будто она не так уж сильно переживает из-за случившегося, но это было не так. Просто Энни не умела проявлять свои чувства. Она жалела, что не может по-другому, жалела, что не может выплеснуть свой гнев и страх, но такой уж она была. Убийство Милли и похищение Бэлль засели у нее в голове, она снова и снова мысленно возвращалась к ним. Происшедшее парализовало ее, не оставляя сил что-либо делать. Именно поэтому после пожара Энни так долго лежала в постели.

Она была рада, что все думают, будто она еще не оправилась от потрясения после того, как оказалась в огненной ловушке. Энни вовсе не хотелось признавать свою вину в том, что она не смогла защитить дочь. И не один раз, а дважды. Она не проверила, где была Бэлль, в тот день, когда было совершено убийство, а потом не смогла предугадать, что Кент, вероятно, попытается заставить девочку замолчать навсегда, поскольку она стала невольным свидетелем.

Зачем, скажите на милость, она пыталась замять дело вместо того, чтобы немедленно сообщить о том, кто убил Милли, и отослать Бэлль в надежное место?

На этот вопрос ответа не было. Энни повела себя, как страус, который прячет голову в песок, думая, что неприятность его минует. Она всегда будет этого стыдиться. Еще Энни сожалела, что не может сказать Мог, что любит ее как сестру. Она была такой спокойной, доброй, честной, верной — Энни всегда изумляли эти ее качества, ведь она сама нередко поступала с подругой скверно. Но потом оправдывала свою грубость, уверяя себя в том, что у Мог райская жизнь. Ей никогда не приходилось себя продавать, у нее всегда был надежный дом и работа, на которой ее ценили, а ответственности — практически никакой. Более того, Бэлль любила ее намного больше, чем собственную мать.

Но в глубине души Энни понимала, что Мог заслужила эту любовь. Она вынуждена была признать: Мог была права, когда отругала ее за то, что она лежит в кровати и жалеет себя. Поэтому Энни заставила себя встать, принять ванну, вымыть волосы и надеть одежду, заботливо купленную и принесенную ей Мог. И как только женщина взглянула на свое

отражение, похожее на то, что она видела в зеркале до того, как на нее посыпались неприятности, она стала прежней Энни.

Она была искренне благодарна Джимми за то, что он спас ее роскошную шубу из рыжей лисы и сундучок. Один из обожателей подарил Энни эту шубу пять лет назад, и сейчас, когда ее будущее было слишком туманным, она не могла не пожалеть о том, что отказалась выйти за него замуж. Но с тех пор много воды утекло. Теперь она была настроена во что бы то ни стало выбраться из пропасти, в которой очутилась. Вчера Энни потратила целый фунт на маленькую красновато-коричневую бархатную шляпку, которая отлично подходила к ее шубке. Мог, вероятно, решит, что это абсолютно бессмысленная трата, и станет уверять, что можно было купить шляпку в комиссионном магазине меньше чем за шесть пенсов. Но сама Мог никогда не одевалась со вкусом, и ей было непонятно желание Энни вернуть себе привычный облик.

— Неужели ты думаешь, что эти двое действительно поплыли во Францию? — неожиданно нарушила молчание Мог.

— Я уверена только в том, что так считает полиция, — ответила Энни. — Но Кент легко мог подкупить кого-нибудь из них, чтобы они именно так и говорили. Преступники могли нелегально перевезти на этом корабле и Бэлль. Интересно было бы узнать, кто второй похититель.

— А как мы можем это выяснить? — спросила Мог.

— Я могла бы попросить Ноя отправиться на поезде в Дувр и расспросить в конторе, где нанимают моряков, — сказала Энни. — Он, похоже, находчивый малый, и я уверена, что он с радостью выполнит мою просьбу.

Мог, казалось, немного повеселела, но прошло еще несколько минут, прежде чем она заговорила.

— А что будем делать мы, Энни? — спросила она. — Я имею в виду, чем мы будем зарабатывать на жизнь, где будем искать новое жилье? Мы же не можем навсегда остаться у Гарта.

Сегодня утром Энни уже задавалась подобным вопросом. Пройдет какое-то время, прежде чем страховая компания возместит убытки, но женщина сомневалась, что этих денег будет достаточно, чтобы отремонтировать дом или купить новый. Кроме того, она пока не чувствовала, что может что-то планировать на будущее. Ей нужно было время, чтобы побыть одной и поразмыслить о перспективах.

— Возможно, тебе стоит самой что-нибудь придумать, — ответила Энни. — Я не смогу себе позволить содержать служанку, по крайней мере, в ближайшем будущем.

Не успели эти слова слететь с ее губ, как Энни поняла, что ее ответ подразумевал: Мог — не преданная подруга, а всего лишь наемный работник.

— Если ты так считаешь… — протянула Мог. По ее голосу было слышно, как сильно она обижена.

Энни попыталась другими словами объяснить смысл сказанного, но по лицу Мог видела, что все ее попытки безуспешны.

В то утро Мог больше с Энни не разговаривала. Каждый раз, когда Энни пыталась завязать разговор, Мог делала вид, что у нее неотложные дела в другой комнате. Но днем, когда в «Баранью голову» приехал Ной, женщина, казалось, забыла свои обиды.

Ной заглянул на следующий день после пожара, чтобы выразить сочувствие и предложить помощь. На этот раз он явился с тюком одежды, постельного белья и полотенец, которые передала его квартирная хозяйка.

— Как это мило с вашей стороны! — воскликнула Мог, приглашая его пройти через зал в небольшую гостиную за стойкой и предлагая выпить.