Куколка
Шрифт:
Мог не обратила внимания на сарказм Энни.
— И что теперь? — спросила она. — Я хочу сказать… если Бэлль во Франции, мы ее больше никогда не увидим.
— У меня есть несколько способов разговорить Кента и Брейтвейта, — мрачно произнес Гарт. — Кент не станет долго отсутствовать, поскольку ему необходимо собрать в Основании арендную плату. Мне шепнут, когда он вновь появится, об этом можете не волноваться.
— А если это он кого-то нанял, чтобы поджечь бордель? — тихим испуганным голосом произнес Джимми. — Он так легко не
— На каждую силу найдется еще б'oльшая сила, — натянуто улыбнулся Гарт. — Можете мне поверить, я заставлю этого ублюдка рыдать, дайте только до него добраться.
— Но сколько нам придется ждать? — заламывая руки, спросила Мог. — Каждый день Бэлль угрожает опасность. Одна мысль о том, что с ней происходит, мне невыносима.
— Мне тоже, — напряженным голосом сказал Джимми. — Будь что будет, но я намерен отыскать ее и вернуть домой.
Все повернулись к нему и увидели на его веснушчатом лице мрачную решимость. Гарт открыл было рот, чтобы засмеяться, но заметил сталь в глазах племянника и только кивнул в знак одобрения.
— Очень благородно с твоей стороны! — воскликнул Ной. — Если бы я в отношении Милли поступал по велению сердца, возможно, сейчас она была бы жива.
— Да храни тебя Бог, — негромко благословила юношу Мог. — Ты, Джимми, и вы, Ной, и вы, Гарт, возродили мою веру в мужчин.
Глава тринадцатая
— Лизетт, скажи мне, где я и что со мной будет! — взмолилась Бэлль. — Я знаю, ты добрая женщина, пожалуйста, скажи мне правду.
На первый взгляд казалось, что бояться нечего. Комната была светлой и уютной, каждое утро в ней разжигали камин. Лизетт приносила еду и питье трижды в день, на тарелке лежали даже фрукты. Бэлль дали несколько английских книг и вручили новую одежду.
За окном простиралась пахотная земля. Поблизости не было видно ни одного дома, а дверь комнаты Бэлль всегда была заперта.
— Ма шерри, я тебе очень сочувствую, — совершенно искренне ответила француженка. — Но я всего лишь служанка, и мне велено ничего тебе не говорить. Могу сказать одно: ты в деревне под Парижем. Это все.
— Под Парижем?! — удивилась Бэлль.
Лизетт кивнула.
— Не хочу навлекать на тебя неприятности, — сказала Бэлль, — но ты уж точно можешь ответить, будут ли сюда приходить мужчины и насиловать меня?
— Нет, нет, нет, сюда нет. — Лизетт выглядела испуганной от одного предположения. — Этот дом вроде лечебницы для больных женщин.
— Но я уже не больна. И как со мной намерены поступить?
Лизетт оглянулась на дверь, как будто опасаясь, что их могут подслушать.
— Ты никому не должна говорить то, что я тебе сказала. Тебя собираются вскоре отправить в Америку.
— В Америку?! — не веря своим ушам, воскликнула Бэлль. — Но зачем?
Лизетт
— Эти люди тебя купили, Бэлль, теперь ты их собственность.
Девочка неожиданно почувствовала тошноту. Она прекрасно понимала, что значит «их собственность».
— И что же мне делать? — спросила она.
Лизетт помолчала, глядя на Бэлль, сидящую на невысоком табурете у камина.
— Мне кажется, — наконец произнесла француженка, — лучше тебе делать так, как они хотят.
Бэлль резко вскинула голову. Ее глаза горели негодованием.
— Ты хочешь сказать, что я должна стать проституткой?
Лизетт нахмурилась.
— Есть вещи и пострашнее, ма шерри: голодать, не иметь крыши над головой. Если будешь сопротивляться, тебя накажут. Однажды сюда привезли девушку с отрубленной рукой. Теперь ей ничего не остается, как отдаваться мужчинам в переулках за пару сантимов.
Внутри у Бэлль похолодело от ужасной картины, нарисованной Лизетт.
— И они на это пойдут? — испуганно прошептала она.
— Они способны и не на такое, — ответила Лизетт. — Я сочувствую тебе всем сердцем, но послушай, что я говорю. Если станешь послушной, научишься подыгрывать господам, за тобой будут уже не так пристально наблюдать.
— Не знаю, как ты можешь мне это советовать! — заплакала Бэлль.
— Потому что ты мне нравишься, Бэлль, и я должна научить тебя, как спастись. Когда я была такого же возраста, как ты, меня тоже привезли в бордель. Я знаю, там несладко. Но со временем я привыкла. Завела подруг, снова стала смеяться.
— Ты и сейчас этим занимаешься?
Лизетт покачала головой.
— Больше нет. Я работаю здесь, ухаживаю за больными. У меня есть сынишка.
— Ты замужем?
— Нет, не замужем. Я говорю людям, что мой муж умер.
Бэлль молча обдумывала полученную информацию, пока Лизетт убирала в ее комнате. От одной мысли о том, что к ней приблизится мужчина и станет делать с ней ужасные вещи, ее колотила дрожь, но здравый смысл говорил о том, что большинство женщин не боятся секса, не питают к нему отвращения — тогда не было бы любви и не заключались бы браки. Бэлль не помнила, чтобы кто-нибудь из девушек в борделе у Энни заявлял о том, что ненавидит мужчин; у некоторых даже были любовники, с которыми они встречались в выходной день.
— Как мне научиться выносить то, что делают со мной мужчины? — после продолжительного молчания спросила Бэлль.
Лизетт подошла ближе, опустила руку ей на плечо.
— Когда ты встретишь молодого человека, которого полюбишь, все будет совершенно по-другому. У многих девушек есть свои секреты, как заставить мужчину возбудиться, чтобы все поскорее закончилось. Они с готовностью поделятся ими с тобой. Но уверяю, что так больно, как в первый раз, тебе уже не будет.
На глазах у Бэлль выступили слезы: она почувствовала, что эта француженка по-настоящему волнуется за нее.