Куколка
Шрифт:
— Вы сказали, покойный был вашим другом…
У Бэлль внутри все сжалось от этого вопроса. Она заподозрила, что полицейский догадался: Фальдо был ей больше, чем друг. Полицейский был молод (не старше двадцати пяти лет), высок, красив. У него были светло-каштановые коротко подстриженные волосы и сияющие голубые глаза, на которые она сразу обратила внимание. Но каким бы красавчиком он ни был, полицейские были людьми опытными, и одурачить их было непросто.
— Да, просто другом, — подтвердила Бэлль. — Он был очень добр ко мне, когда я сюда
Полицейский записал ее показания в блокнот и опять поинтересовался, как ее зовут. Бэлль вынуждена была сказать, что ее зовут Энн Талбот, поскольку Фальдо открыл счета именно на это имя. Возможно, и арендатор знал ее под этим именем. Продолжить допрос помешал второй полицейский, который привел доктора. Все трое направились в спальню.
Бэлль осталась в кухне. Она поставила на плиту чайник, чтобы сделать кофе. Ее сердце колотилось так неистово, что она была уверена: трое присутствующих слышат его стук.
Всего через пару минут из спальни вышел врач — невысокий, плотный, лысый мужчина в очках.
— Что ж, моя дорогая, все указывает на то, что ваш друг умер от сердечного приступа. Соболезную. Я позвоню в морг, чтобы забрали тело.
Полицейский, который задавал вопросы и представился лейтенантом Ренделлом, остался с Бэлль, когда его напарник и доктор ушли.
— Должно быть, случившееся стало для вас настоящим потрясением, — сказал он Бэлль, когда девушка налила ему чашку кофе. — У вас есть родственники, к которым вы могли бы поехать?
Бэлль ответила, что нет, и опять расплакалась. Полицейский погладил ее по голове и спросил, был ли Фальдо ее любовником.
— Нет, — всхлипывала Бэлль. — Он женатый человек, у него дети. Поэтому все это так ужасно. Я надеюсь, вы не станете рассказывать его жене обо мне. Она, скорее всего, все поймет превратно.
— Еще бы! Простите меня, мисс Талбот, но мало найдется жен, которые поощряли бы визиты своих мужей к таким красавицам, как вы, — заметил полицейский, и по блеску в его глазах она поняла, что он не поверил ни единому ее слову. — Но поскольку ничего необычного или странного следствие пока не выявило, я не вижу необходимости сообщать жене мистера Рейса подробности, кроме того что он умер в дешевой гостинице.
Бэлль поблагодарила его.
— Но мне интересно, зачем девушке-англичанке приезжать в Новый Орлеан, — продолжал Ренделл, не сводя с нее пронзительных голубых глаз. — Я бы еще понял, если бы вы приехали в Нью-Йорк или Филадельфию, даже в Чикаго, — но только не сюда. Новый Орлеан — опасный город.
— Я приехала сюда не одна, но потом меня бросили, — ответила Бэлль. — Как только я накоплю достаточно денег, чтобы вернуться домой, я сразу же уеду.
— Не хотите рассказать мне об этом человеке?
Бэлль едва сдержала смех — у этого полицейского были обворожительные манеры.
— Нет, я не хочу о нем говорить, — сказала она. — Единственное, чего я
— Если пожелаете, я мог бы на ночь проводить вас в недорогую гостиницу, — предложил Ренделл. — Тут за углом, на Канал-стрит, есть одно тихое приличное место.
— Это так любезно с вашей стороны, — сказала Бэлль. — Но я не могу позволить себе снять другое жилье.
— У вас есть работа? — поинтересовался он.
— Да, я работаю в шляпном магазине, — ответила Бэлль, надеясь, что полицейский не станет расспрашивать, где именно. — Но там не очень много платят.
— Мистер Рейс вас ударил? — спросил Ренделл, пристально глядя на Бэлль. — Чуть раньше я заметил на вашем лице какую-то тень, но сейчас вижу, что на подбородке наливается синяк.
— Я взбиралась на крыльцо, — пояснила девушка, — упала и ударилась о балюстраду.
К счастью, приехала повозка из морга. Цокот лошадиных копыт гулко раздавался на тихой улочке. Вошли двое. Ренделл показал им спальню, и через пару минут они вышли, унося на носилках накрытое одеялом тело Фальдо.
Ренделл попрощался с Бэлль, выразив надежду на то, что с ней все будет в порядке, но у двери замешкался и оглянулся на сидящую и плачущую у печи девушку.
— Так не хочется оставлять вас одну, мисс, — произнес он хриплым голосом.
— Если вы останетесь, пойдут пересуды, — резко заявила она. — Мало того что здесь умер человек, так еще и полицейский остался ночевать!
— Да, наверное, вы правы, — согласился Ренделл. — Я хотел сказать, что было бы хорошо, если бы с вами кто-нибудь остался.
— Я уже давно живу одна, — сказала Бэлль. — Кроме Фальдо, других друзей в этом городе у меня нет.
— В таком случае я соболезную вашей утрате, — произнес Ренделл и наконец открыл дверь и ушел.
Как только дверь за ним закрылась, Бэлль заперла ее на засов и пошла в ванную. Она дрожала всем телом, а внутри у нее все сжималось. Еще никогда она не чувствовала себя такой одинокой.
Она заметила выемку на одеяле, где лежало тело Фальдо, уловила запах его бриолина и пота. Девушка хотела поплакать о его безвременной кончине — ведь она многим была ему обязана, — но была слишком зла на него, потому что он ушел от нее вот так.
Бэлль вспомнила рассказ Сюзанны о том, как на ней умер клиент. Как и с Фальдо, с ним случился сердечный приступ. Но когда Сюзанна рассказывала эту историю, все казалось очень смешным. Сюзанна даже призналась, что порылась в бумажнике клиента до прихода врача и разжилась сотней долларов.
Легко было смеяться над постыдной смертью в неподходящем месте, когда речь шла о постороннем человеке. Сюзанна уверяла, что большинство мужчин, если бы могли выбирать, как им умереть, выбрали бы именно такую смерть. Она пошутила, что хотела послать на его похороны цветы и открытку с надписью: «Я обещала показать тебе рай!»