Куколка
Шрифт:
В:Откуда тебе знать, где они были? Ты же рванул в Барнстапл?
О:Нет, сэр. Господи, лучше б рванул! Боже мой! (Вновь причитает на валлийском.)
В:Тебе известно, где ныне служанка?
О:Богом клянусь, не знаю, сэр. Может, в Бристоле. Только она не служанка…
В:А мистер Бартоломью?
О:Господь милосердный!
В:Ну
О:Я знаю, кто он такой. Будь проклят день, когда меня впутали против моей воли. Ваша милость, я ни об чем не спрашивал, но тот малый…
В:Замолчи. Назови имя, больше ничего… Ответ не записывайте.
О: (Отвечает.)
В:Кому-нибудь сообщал сие имя, устно иль письменно?
О:Никому, сэр. Душой матери клянусь!
В:Тебе известно, для кого я веду расследование и почему ты здесь?
О:Смекаю, сэр. Покорнейше уповаю на их милосердье, ибо полагал, что угождаю им.
В:Об том еще поговорим. Повторяю вопрос: что тебе известно об его сиятельстве? После первого мая виделся ли ты с ним, получал ли какие известья, слышал ли об нем?
О:Клянусь, сэр, ничего не знаю об нем иль гибели Дика. Верьте мне, ваша милость! Господи боже мой, я скрытничал, ибо до смерти боялся, лишь потому!
В:В чем скрытничал, дрянь сопливая? Подымись с колен!
О:Что узнал про смерть Дика, упокой господь его душу! Боле ни в чем, клянусь гробницей святого Давида Валлийского!
В:Как узнал?
О:Окольно, сэр, не впрямую. В Суонси недели через две в таверне разговорился с моряком, поведавшим, что под Барнстаплом нашли мертвеца с фиалками во рту. Имени он не назвал, лишь походя упомянул сей странный случай. Однако что-то во мне шевельнулось.
В:Что потом?
О:Уже в Кардиффе, в доме мистера Уильямса, где он ведет дела, один приезжий, лишь утром приплывший из Бидефорда, поведал об слухах, взбаламутивших весь город: мол, два месяца назад порешили пятерых путников. Имен он тоже не сказывал, но по числу убиенных и кое-каким другим приметам я смекнул об ком речь. С тех пор живу в непрестанном страхе, сэр. Я б тотчас все рассказал, ежели б не бедная моя матушка…
В:Хватит! Когда сие было?
О:Кажись, в последнюю неделю июня, век бы того не помнить. Я худого не умышлял.
В:Чего ж так перепугался, ежели безвинен?
О:Сэр, я такого насмотрелся, что сам бы не поверил, услышь от кого другого.
В:Вот и поведай, Джонс. Иначе болтаться тебе в петле. Ежели не за душегубство, то за конокрадство.
О:Слушаюсь,
В:Уймись со своей тарабарщиной!
О:То молитва, сэр.
В:Молитвы не спасут. Только чистая правда.
О:Все расскажу как на духу, сэр. Откуда начать?
В:С места, где стал врать. Ежели еще не в колыбели.
О:До Уинкантона, где мы ночевали после Эймсбери, я ни в чем не слукавил — все было, как поведал мистер Лейси. Вот только Луиза…
В:Что?
О:Я был уверен, что не ошибся в том, где впервые ее увидал.
В:В смысле, она — шлюха?
О:Да, сэр. Мистер Лейси сему не поверил, и я не стал его разубеждать, но, как говорится, на ус намотал.
В:Дескать, его сиятельство обманули мистера Лейси?
О:Только я не понимал зачем, сэр.
В:Девице объявил, что тебе все известно?
О:Не в лоб, сэр, мистер Лейси запретил. Я этак исподволь поспрошал, как бы шутейно. Но говорю ж, она дичилась — ни дать ни взять, господская служанка.
В:И ты засомневался?
О:Да, сэр, и уж совсем смутился, когда проведал об ее шашнях с Диком. Чего ж выходит: за спиной хозяина оба над ним потешаются? Однако ж та картина у дверей борделя не давала мне покоя, и в конечном счете я оказался прав, об чем еще поведаю.
В:Точно ль его сиятельство не выказывали ей особого расположены! не обособлялись с ней и прочее?
О:Такого не подметил, сэр. Ну, утром поздоровкается, в дороге порою справится-де, не устала ль, не затекла ли — не боле чем показная забота об низшем сословье.
В:На ночлеге не пробиралась ли она тайком в его комнату?
О:Нет, сэр. Хотя утверждать не могу, ибо в верхние покои захаживал редко — только к мистеру Лейси. Во многих гостиницах так заведено, что слуги и служанки спят в разных крыльях.
В:Разумно. Ну что ж, давай-ка об том, что случилось в Уинкантоне.
О:Остановились мы в «Борзой». Там походит ко мне некий субчик в рединготе и спрашивает, мол, чего у нас затевается. Ничего, отвечаю, с какого переляку? А он подмигивает — мол, да ладно тебе, а то я не знаю, кто таков ваш мистер Бартоломью. Пару лет назад, говорит, я служил кучером у сэра Генри У., и ваш хозяин наезжал к нам с визитами. Его и немого слугу я, говорит, из тыщи узнаю. Он, мол, тот-то и тот-то… Об ком я давеча говорил, сэр.