Кукольная королева
Шрифт:
…тьма или свет…
…боль или покой…
— Жизнь или смерть.
…выбирай…
— Выбирай, Таша.
Ослепительный свет плескался перед ней.
Время узнать, чего ты хочешь на самом деле…
Она обернулась. Тьма растворяла черноту его одежд, скрывала черты, размывала лицо; лишь глаза сияли небесной ясностью.
— Ради
Он смотрел на неё и ждал, пока впереди манил и затягивал омутом вечный свет. Так близко, так заманчиво близко…
Тогда она и сделала выбор.
Она отвела взгляд от человека за спиной. Повернулась лицом к белому сиянию.
Она посмотрела на свет, впитывающийся в её зрачки.
А потом шагнула назад.
Всего один шаг — но почему свет тут же отдалился, так быстро, так стремительно, превращаясь в крохотную точку…
И исчезнув: вместе с голосами, оставив их в тихой, непроглядной, абсолютной тьме.
Чьи-то руки коснулись её плеч. Тёплые, надёжные. Живые. Она позволила обнять себя, прижалась к нему спиной, широко раскрытыми глазами вглядываясь во мрак.
Как вдруг услышала ещё один голос.
— О чём молить тебя, чего просить у тебя…
Ломкий, чуть дрожащий, очень далёкий мальчишеский голосок. Не бесплотная часть многоголосья, не вкрадчивый потусторонний зов.
— Посмотри мне в душу и дай ей то, что мне нужно…
Он доносился — неожиданно — снизу.
Из темноты под их ногами, обернувшейся бездной.
— Ты одна знаешь всю высоту радости, весь гнёт горя…
Они стояли на краю воздуха, над бездонной пропастью, теряющейся во тьме.
— Услышь же меня, Пресветлая, в час нужды…
…но зато появилось хоть какое-то направление, верно?
— Готова? — спросил он.
Она кивнула, без слов поняв, что нужно сделать.
И шагнула вперёд.
И полетела вниз, вниз, не то падая, не то паря. В какой-то момент поняла, что смотрит на виднеющийся впереди свет — не белый и бесстрастный, как у зеркала, а мягкий, золотистый, тёплый, словно солнечный луч. Он надвигался плавно и стремительно, замещая тьму, заполняя собой всё: вот уже совсем близко, вот сейчас они упадут в него, сейчас…
Но свет вдруг дрогнул, мигнул и уменьшился в размерах. Из всеобъемлющего став странной формы — яркий квадрат с разноцветным сиянием, размытым вокруг.
А
Понимание, что ей не хватает воздуха, пришло с запозданием. Одновременно с тем, как вернулась память, заставив вдохнуть так глубоко и жадно, как никогда в жизни.
Следом — услышать, как осекается на полуслове мальчишеский шёпот, и выдох, полный радостного облегчения.
Краем глаза Таша увидела, как Джеми размыкает руки, соединённые в молитвенном жесте. Поняла, что лежит на руках у Арона, а тот сидит на полу, прислонившись спиной к детской кроватке. Не пытаясь встать, повернула голову, глядя, как жизнь возвращается в серо-голубые глаза.
Наконец Арон моргнул, и опущенный взгляд его стал осмысленным.
— Ты в порядке? — хрипло спросил он.
— Да.
— Точно? Всё хорошо? Ты можешь двигаться?
— Двигаться…
Она невольно улыбнулась.
Я жива. И он рядом.
Казалось, если бы она в этот миг захотела — могла бы полететь.
Он всмотрелся в её глаза, будто искал в них что-то. Потом, прижав к себе, коснулся губами её лба.
— Почему ты шагнула назад?
Огонёк светильника мерцал в странном радужном мареве. С чего она радуется и плачет, как дура?..
Таша сморгнула, и улыбка вновь осветила её лицо.
— Потому что за таким, как ты, я пошла бы на край света.
***
Он бросил зеркальце на стол, и эхо исказило звонкие хлопки его аплодисментов.
— Браво, браво, — изрёк он. — Я почти готов прослезиться.
— Это было рискованно, хозяин, — в голосе Альдрема слышался даже не намёк на осуждение: призрак намёка. — Она ведь действительно могла умереть. Она уже умерла.
— Ну извини, извини. Висп и правда вышел экспромтом… даже меня заставил поволноваться. Но я был рядом. На самый крайний случай. — Он рассеянно указал на пустой бокал. — А висп хорошо вписался в план. Даже его в ментальной битве одолел, надо же… и это испытание определённо сблизило их побольше тех, что подкидывал я.
— Однако она всё же умерла.
— О, вот насчёт этого я как раз не волновался. Рядом с ней лучший целитель во всём Аллигране, всегда готовый вытащить её из-за грани. А потеря одной сущности — не так и страшно. Сам знаешь.