Кукольное тело
Шрифт:
— Мне надоело, что ты ставишь себя выше меня, — сказал юноша. — Пора уже убрать тебя с моей дороги.
Юноша с нежностью погладил большим пальцем маленькие белые цветочки и пробормотал:
— Ты ничего обо мне не знаешь. Ничего.
Он отложил коробку, достал из-под половиц книгу и полистал её: та самая книга, которую юноша начал писать несколько лет назад и которую отец всё порывался уничтожить. Но у юноши была отличная память: он восстанавливал книгу, страницу за страницей… Этот роман был о том, как злоумышленник убивает
— Лит Чаритон, — произнёс юноша. — Вынужден признаться честно, мне немного не хватает твоих знаний. Поэтому ты будешь жить до тех пор, пока нужен мне!
Юноша достал из коробки корневище цикуты и спустился на кухню. Подогрел воду, бросил в глиняный чайник чайные листья. Разрезал корневище: из него выделился желтоватый сок. Юноша добавил его в горячую воду. Разрезал другое корневище, затем третье… Заварил чай. Юноша ждал, когда он остынет, наблюдая за тем, как ветер колышет закрытые бутоны энотеры: перед сумерками они за считанные минуты распустятся яркими огоньками, приживут одну ночь, а потом отцветут… Так же поэтично юноша видел страх в глазах своих жертв. Их уже было семь. Каждое имя юноша записал в эту книжечку. Но отец, конечно же, об этом не знал. Он был недостоин знать. Ведь отец когда-то сказал своему ещё маленькому сыну, что никто не будет это читать? Теперь же юноша решил, что однажды эту книгу прочитают все. Кроме отца.
— Лит Чаритон, сын великих сыщиков, ты тоже однажды прочтёшь книжку, написанную сыном великого убийцы, ещё более великим убийцей! Ты поймёшь, что я убивал не только ради своего удовольствия, но и ради твоего! Я хищник. Мне нужно мясо. Ты сыщик, тебе нужно дело. А мне — твои знания! Если ты спросишь «почему?», я отвечу: потому что однажды мой отец посмел нас сравнить… — пробормотал юноша.
Налюбовавшись цветами, он поставил на поднос чайник с чаем, пиалу и спустился в подвалы: отец сидел за столом и записывал очередные наблюдения за очередной жертвой, извивающейся под его ногами: это была соседка. Отец под каким-то предлогом заманил её в дом. Скорее всего, обещал ей показать те самые энотеры, которые росли во дворе. У отца вообще каждый раз были разные причины заманить жертв домой: то он приглашал смотреть «коллекцию» (естественно, книг, а не черепов), то обещал дать семена цветка, то он «ломал» ногу и просил помощи. Последний случай как раз произошёл недавно: помочь вызвался какой-то старик. Теперь его череп стоял на одной из полок.
— Дашь почитать? — полюбопытствовал юноша.
— Ты заинтересован? — удивился отец.
— Я хочу учиться у тебя, — сказал юноша, протягивая ему чашу с чаем.
Отец отложил кисть и взял чашу.
— Наконец-то я услышал это от тебя! — сказал он и поднёс чашу к губам.
Юноша, не скрывая наслаждения, наблюдал, как шевелится кадык его отца: мужчина жадно пил.
— М-м-м, какой сладкий, — сказал он.
Юноша улыбнулся, собрал посуду и ушёл. Оглянувшись, он увидел, как отец снова склонился над книгой. Юноша спустился в подвалы через час. Отец, скрючившись, лежал рядом с остывающим телом в собственной
— Теперь ты гордишься мной? — спросил юноша.
— Что ты добавил… — прохрипел он.
— Цикуту.
— Что… Же ты…Чувствуешь…
— Радость, — ответил сын. — Ярость. Ненависть к тебе и любовь к книгам! Ещё удовольствие… Я чувствовал это всегда. Когда убивал куриц. Когда убивал человека.
— Человека? — в глазах отца, уже подёрнутых предсмертной пеленой, вспыхнул неподдельный интерес.
— Думаешь, ты — моя первая жертва? — улыбнулся юноша. — Ты всего лишь восьмой!
— Как же искусно притворяешься… — прохрипел отец посиневшими губами. — Ты точно сын своего отца…
Юноша сел за стол и стал читать книгу, которую писал отец. Там оказалось много интересных мыслей. Мужчину скрючило. Он бился головой о каменный пол, выкрикивая что-то несвязное. Его снова вырвало.
— Фу… Ещё убирать за тобой! — пробормотал юноша.
Прошло несколько минут. Отец издал последний вздох и обмяк. Юноша посмотрел на стену, испещренную зарубками: их уже было больше сотни.
— Я убью больше, чем ты!
Позади юноши встала вытянутая тень с длинным хвостом. Юноша оглянулся.
Основное действие, день тринадцатый.
Сумерки.
Улица Тихого Шелеста, пустошь за Павильоном Неприкаянных.
Трещала промасленная ткань: тело неизвестного одноухого мужчины горело.
— Раздуй-ка огонь, — сказал Лит, заметив, как оно начало шевелиться.
Уставший Сэнда начал медленно раздувать пламя опахалом. Тело захрипело и зачавкало.
— Нет, давай я, — Лит отобрал опахало. — Иди лучше слежкой займись.
Сэнда кивнул и пошёл прочь, но вдруг он остановился, оглянулся и спросил:
— Сколько времени прошло в этот раз? С мгновения смерти до мгновения превращения в болтуна? Пара часов?
— Мг-м.
— Когда мы жгли ту девицу Эн, она не успела превратиться. А с мгновения смерти до мгновения сожжения прошло около шести часов.
— Я не знаю.
— Почему же это вообще началось? — пробормотал Сэнда. — Живые заболели непонятно чем… Но ведь и мёртвые тоже повылезали из могил! Ладно, я пойду.
Напарник ушёл. Лит начал усиленно махать опахалом. Языки пламени поднялись выше. Тело задёргалось. Ткань затрещала сильнее.
Уютно потрескивал костёр, облизывая пламенем сухие ветки. В небо поднимался дым, касаясь рыбьей тушки, нанизанной на острую палку: ужин был почти готов. Девятилетний Лит всё никак не мог дождаться, когда придёт отец: хотелось не только есть. Лит должен был рассказать что-то важное. Застыв в ожидании, юный сыщик смотрел на звёзды, стряхивая с рук вездесущих муравьёв. Наконец позади послышались шаги. Отец сел напротив и положил рядом с собой тушку утки.