Кукольный дом
Шрифт:
Это было самое страшное наказание из тех, на которые Сакура обрекла себя.
========== Третий этаж ==========
– Сакура, а это правда, что вам с Учиха задали общее задание?
Какая-то рыжеволосая девушка уже несколько раз задала скучающей Сакуре это вопрос.
– Да… так и есть, - последовал наконец ответ. Отрицать то, что и так было известно всей школе, не имело смыла.
– Повезло же! – не умолкала рыжая. – Будешь заниматься с самым красивым парнем школы.
– Я? Заниматься? Да пусть он со своей биологией разбирается. Буду я ещё в книгах копаться! – с наигранным презрением фыркнула Сакура. Вокруг неё мгновенно послышались восхищённые
Яркая и уверенная в себе, Сакура всегда невольно собирала вокруг множество людей, ловящих каждое её слово или жест. Первая красавица и хулиганка школы неизменно была в центре внимания и всех событий. В этом игрушечном доме она была холодной и циничной куклой, не нуждающейся ни в ком, кроме себя самой. И никто не знал, каких усилий стоило маленькой замкнутой девочке превратиться в ту, кого они видят перед собой каждый день.
Сакура сидела в школьной столовой и краем уха слушала трескотню своих «подруг». Гораздо больше её занимал пончик, лежащий перед ней на белоснежной тарелочке. Девушка не позволяла себе есть сладости, но упорно покупала их, как бы истязая собственную силу воли. Но сейчас пончик интересовал её совсем по другой причине. Все люди казались Сакуре такими же пончиками, которые она не ест, но зачем-то держит рядом с собой. И дырка в сердце этих людей была точно такая же: внутри только то, что может предложить окружающий мир. Ничего своего и оригинального.
– Да как ты посмела трогать МОЕГО Саске!
Из размышлений Сакуру вырвал возмущённый писк Хинаты, влетевшей в столовую.
– Что случилось, птенчик? – издевательски-приветливо спросила Харуно.
– Ты ещё и насмехаешься?! Мне сказали, что вчера вечером видели Саске, выходящим из твоего дома!!! – Хината сжала свои маленькие пальчики в кулачки и забавно подняла плечи, будто старалась в своей злости казаться выше.
– Нагло врут. Это было не вчера, а, скорее, уже сегодня: первый час ночи, как-никак.
Хината буквально побагровела от гнева. Ей хотелось, чтобы Сакура оправдывалась и извинялась, а она бы сыпала на неё неопровержимые доказательства её вины.
– Саске МОЙ парень! И ты не имеешь права…
– Раз он ТВОЙ парень, то это он что-то там от тебя имеет и не имеет. А я от тебя никак не завишу и могу делать всё, что хочу. Тем более в своём доме.
– Ах ты!
– Хината поперхнулась какой-то непристойностью, но произнести её так и не решилась.
– Пристаёшь к моему парню без зазрения совести! Если я ещё хоть раз…
Договорить Хинате не дал кофе, медленно стекающий по её волосам.
– Заткнись, птичка, - Сакура возвышалась над девушкой, ставшей теперь похожей на мокрого воробья, - ты мешаешь мне пить кофе.
Ослепительно улыбнувшись, Сакура села обратно на своё место. Хината швырнула ей вслед убийственный взгляд из под мокрой чёлки и быстро ушла, сопровождаемая стайкой причитающих подруг.
– Ох, Сакура, как ты её! Мне эта выскочка Хината никогда не нравилась! – восторженно пролепетала рыжая.
– Пусть знает своё место. Я могу заполучить любого парня, которого захочу.
Сакура с сожалением взглянула на пустую чашку.
Да, у Саске была девушка. Он не любил ошибаться и попадать в неловкие положения, потому выбрал самую правильную и тихую девушку в школе для спокойствия окружающих, и единственную не влюблённую в него для спокойствия себя самого. Раньше Сакуре нравилась Хината, но чем дольше она встречалась с Саске, тем сильнее менялась. Учиха был идеальным парнем: провожал до дома, носил сумку, водил
Время в школе для Сакуры текло медленно. Окруженная скучными людьми, говорящими скучные вещи, она плавилась от безделья, как клубничный пломбир на палящем солнце. Учителей она не слушала, заданий не выполняла, так как этого ей не позволял статус высокомерной хулиганки. Учиться приходилось дома, так что школа превращалась в пытку бессмыслицей и высокими каблуками. Сакуре бесконечно хотелось сбежать, но она знала, что нельзя. Для поддержания имиджа девушка часто прогуливала занятия, но делала это так, чтобы её не исключили. На этот год лимит по пропускам был исчерпан, так что последние недели необходимо было посещать все уроки до единого.
Но была в школе одна радость, за которую Сакура ненавидела себя, но при всей своей силе воли не могла отказаться от неё.
Чтобы не вылететь из школы, девушке приходилось выполнять дополнительные поручения от учителей. Работа эта была нудной, и скрывать её от своей свиты было тяжело, но это помогало поддерживать с некоторыми преподавателями хоть сколько-нибудь позитивные отношения. Одним из таких поручений традиционно являлась проверка тетрадей на наличие домашних работ и перенос оценок из них в классные журналы. Занятие изматывающее и монотонное, но только до тех пор, пока в руки к Сакуре не попадала тетрадь Саске.
Через эти тетради она и любила его.
В свой первый год в этой школе Сакура ещё была прилежной ученицей и, как староста класса от девочек, на добровольной основе помогала учительнице проверять тетради своего класса. И не было бы никакой безответной любви, если бы однажды она случайно не открыла тетрадь Саске на последней странице. Там было стихотворение. Всего несколько строк, так не подходящие мальчику, едва перешедшему в среднюю школу.
С тех пор Сакура с нетерпением ждала просьбы учителя помочь с тетрадями, но корила себя за это ожидание и намеренно перекладывала тетрадь Саске в самый низ стопки. Последние листы почти всегда были исписаны стихами. Некоторые слова и целые строки были нещадно зачёркнуты и переписаны, что было так несвойственно безукоризненному и безошибочному Учиха. Но случалось и так, что последние листы были пусты или вовсе вырваны. Тогда Сакура едва ли не плакала от обиды. А в тех случаях, когда тетрадь уже точно не вернулась бы к хозяину, девушка позволяла себе вырывать страницы со стихами и прятала их в нижний ящик своего стола.
За несколько лет таких листов накопилось немало. Сакура жестоко истязала себя за эту слабость, но избавиться от своей коллекции не могла. Более того, став старше, она начала фотографировать на телефон те стихи, которые не могла оставить себе. Эти фото смотрелись странно и неестественно среди бесконечных изображений бесконечных приятельниц и их утиных губ.
И сегодня Сакуре повезло. За этот год Саске писал мало, но в этот раз последняя страница не пустовала и, более того, её можно было незаметно вырвать.