Кукушка
Шрифт:
Столик, который я начал мастерить еще месяц назад, постепенно обретал нужные очертания. Оставалось добавить немного декора. Отбросив молот, я склонился над столом, выводя на бумаге очертания виноградных листьев. Выходило неплохо, будто и не было тех лет, что я провел, скитаясь по миру…
В конце концов, усталость взяла свое, и я, завершив работу, вернулся в дом. Навстречу мне из гостиной вышла Марта, осторожно укачивая на руках ребенка.
— Что-то случилось?
— Нет… просто я немного испугалась, когда дверь открылась.
— Испугалась?
— Я бы предпочла, чтобы у меня под рукой было оружие. Хочется иметь возможность защитить себя, когда тебя нет поблизости.
— В этом нет необходимости. Я всегда рядом.
— Ты весь день провел в кузнице! — упрямо стояла на своем Марта.
Смерив ее раздраженным взглядом, я полез в карман и достал небольшой планшет.
— Смотри! Это — изображения, выведенные с камер по периметру дома и на подъезде к нему, — убедившись, что она поняла, я мазнул пальцем по экрану, выводя на него следующую картинку, — а это… камеры, установленные в доме.
— Ты же сказал, что отключил их!
— Для других. Их не могут просматривать посторонние. Но в целях безопасности, запись все же ведется.
Она колебалась. Я видел сомнение в ее льдистом взгляде.
— Если ты мне не доверишься, у нас ничего не выйдет, — отгоняя прочь злость, я погладил ее по щеке. От моего взгляда не укрылось, как отозвалось тело Марты на это прикосновение, как, замерев на секунду, она жадно втянула воздух.
— Не знаю, чего ты добиваешься, Макс… Но, думаю, тебе стоит знать… что после родов… женщина еще два месяца ни на что ни годна.
— Думаешь, мне только это от тебя нужно? — спросил я, не отпуская ее мечущегося неспокойного взгляда.
— Нет. Я думаю, что тебе нужен мой муж. А я… лишь приятный бонус.
Её голос дрожал от волнения. Он, как ничто другое, доказывал мне, что слова Марты — всего лишь глупая, но такая нужная ей сейчас бравада. Напуганная красивая девочка с настороженными глазами… Моя… моя красивая девочка.
— Малышка уже уснула, — сменил я тему, не видя смысла ее в чем-то переубеждать. Словам она все равно не поверит, а вот у поступков еще, пожалуй, остались шансы. — Отнеси ее в комнату и приходи в ванную.
— Зачем?
— Я хочу тебе кое-что показать. Ну же, не бойся…
Когда Марта ушла, я быстро разделся и, забравшись под душ, принялся растирать свое тело мочалкой. Вода стекала по моему уставшему телу и, закручиваясь в воронку, стекала в слив. Я как раз наклонился, чтобы намылить икры, когда почувствовал на себе ее взгляд. Делая вид, что ничего не случилось, я продолжил помывку. Скользнул руками по крепким бедрам, провел между ног, обхватив отяжелевшую мошонку…
— Не хочешь присоединиться ко мне? — будто бы
— Нет! — ее голос осип и с трудом пробивался сквозь грохот воды.
— Что ж… Тогда, думаю, нам стоит поменяться местами.
Не слушая ее протестов, я смыл пену и быстро растер себя полотенцем.
— Раздевайся…
— Что? Я не знаю, что ты задумал, но со мной…
— Раздевайся, Марта. Тебе будет хорошо.
В тесном пространстве ванной я принялся расстегивать пуговицы на своей старой застиранной рубашке, в которой Марта ходила по дому. Она не сопротивлялась, но и не помогала мне, безвольно свесив руки вдоль тела. Я развел полы рубашки в стороны и громко сглотнул. Рот моментально наполнился слюной при виде ее спелой налитой груди. Глядя Марте прямо в глаза, я с силой сжал соски между пальцев, опустил взгляд и, убедившись, что молоко так до конца и не ушло, тихо скомандовал:
— Ложись в ванну.
— Макс…
— Делай, что я сказал!
Глава 18
Все было, как всегда… Душная тесная ванная и врывающийся в легкие влажный густой пар, затрудняющий мое дыхание. Делающий его практически невозможным… А еще слова. Жесткие слова, которым я беспрекословно подчинилась.
— Делай, как я сказал, Марта! Делай, как я сказал!
Его руки включили воду, направили мне на грудь струю, сжали соски пальцами и безжалостно выкрутили их, сжавшиеся от ужаса и паники. Я не хотела в это возвращаться, я не хотела… Вода ласкала мою плоть и обжигающе-горячим потоком спускалась вниз по коже живота. Я отчаянно всхлипнула. В голове громыхало. Руки, сжимающие насадку душа, сместились еще немного. Настойчиво отвели ногу в сторону и направили на воспаленный клитор мощную струю воды. В голове взорвался голос Ивана:
— Ну, какая же голодная девка… Ты знаешь, что только шлюхи кончают от всего, что бы с ними ни делали? Готов поспорить, ты кончишь, даже если я всуну в тебя этот шланг. А может, ты этого и добиваешься?
— Нет!
С отчаянным криком я отбросила прочь проклятую лейку и, как ошпаренная, выскочила из ванны. Дико озираясь по сторонам, схватила с крючка полотенце. Слезы струились по лицу и, скатываясь по шее, терялись где-то под тканью, в которую я торопливо закуталась.
— Марта? Детка, что не так?
Я затравленно обернулась. Несколько раз моргнула. Это был не Иван! Не Иван… Облегчение — дикое, ненормальное — наполнило мое ослабевшее тело и пролилось из глаз горьким соленым водопадом. Чтобы не зарыдать в голос, я закрыла ладонью рот.
— Детка…
Я покачала головой, резко толкнула ладонью многострадальную дверь и выбежала в коридор. Я не знала, что мне делать дальше. В моей душе все смешалось. Пока я раздумывала над тем, как поступить, Макс догнал меня и прижал к себе.
— Ну, что ты? Ну, ведь ничего не случилось… Я просто хотел сделать тебе хорошо.