Кулак обезьяны
Шрифт:
Честно говоря, все эти тонкости взаимоотношений семьи Поганкиных были Максиму абсолютно без надобности. Его интересовала Кристина, поэтому он как следует поднажал на Вову, и тот после вялого сопротивления все же признался, что действительно знал Кристину, которая была у него постоянной покупательницей. Иногда, заказывая пироги, она мило болтала с ним о всякой всячине, хотя своего имени Вове так и не назвала. Эффектная красотка приглянулась Поганкину, и вот несколько дней назад он предложил ей встретиться в неформальной обстановке.
Девушке его предложение не понравилось, и она стала насмехаться над ним, а потом даже пугать расправой. Это показалось Вове обидным, вот он и бросил ей напоследок, что она еще сильно пожалеет. Он, разумеется, имел в виду, что более верного товарища и надежного друга она никогда не найдет. И, упаси боже, это вовсе не была угроза.
— Стала пугать тебя расправой? — удивился Максим.
— Что-то вроде — голову оторву, руки-ноги переломаю. Я еще спросил: «Дружков своих пришлешь?» А она усмехнулась как-то нехорошо, да и говорит: «Теперь уже и сама смогу, научили».
— И больше вы не разговаривали?
— Нет, ни разу. Может, и поговорили бы еще, но тут вот такое случилось, — и Вова многозначительно поиграл глазами, показывая то на веревки, опутавшие его тощее тело, то на жену, которая с видом грозного индейского бога восседала на кровати, слушая возмутительную историю супружеской измены.
— Все это очень интересно, — пробормотал Печерников, поднимаясь, — а мне пора идти. Вы тут разбирайтесь между собой, только, пожалуйста, без членовредительства.
Когда он уже почти дошел до двери, Елена вдруг очнулась и крикнула:
— Ты не сказал, кто такая Марина Голубева!
— Это тебе пусть Вова расскажет, — на ходу бросил Максим.
— Эй, остановись! Без тебя он слова не скажет. Он за три дня так и не признался, где его документы и вещи. Ведь у бабы какой-то живет, точно.
Печерников оглянулся, но, поймав устремленный на него молящий взгляд Поганкина, тяжело вздохнул и ответил:
— Так и быть, я тебе скажу, кто такая Марина Голубева. Это женщина, которой я сегодня вечером собираюсь подарить замечательный роман Оноре де Бальзака «Утраченные иллюзии».
Костя Бодаев открыл дверь мгновенно. Увидев на пороге бледного и взъерошенного Бублейникова, он радостно засмеялся:
— Тебя снова хотят убить? В этот раз хотя бы в урочное время.
— Перестань ржать, у меня в квартире кто-то есть.
— Опять нечто черное, без лица?
— Не знаю. Ходит с фонарем.
— Ага, призрак замка Моррисвиль. Ты случайно не подсел на всякие травки? От них, говорят, видения бывают.
— Вчера ты меня в алкоголизме обвинял, сегодня — в наркомании. Я к тебе, как к другу, а ты… — обиделся Бублейников.
— Ладно, я пошутил. Пойдем смотреть твоих призраков.
На
— Никого, — резюмировал он, дважды обойдя квартиру.
— Но дверь была заперта на один замок, а я всегда запираю на два.
— Значит, сегодня забыл.
— Кость, что мне делать? Я ничего не понимаю!
— Поезжай в отпуск. Приедешь, и все будет в порядке, — посоветовал Бодаев, выходя на лестничную площадку. И тут же заорал:
— Эй, вы кто? А ну, стоять!
Замешкавшийся в коридоре Бублейников вылетел следом, но услышал лишь удаляющийся грохот шагов на лестнице.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем вернулся Бодаев, красный и злой.
— Ушел! — свирепо вращая глазами, сказал он Бублейникову.
— Кто? За кем ты бежал?
— Откуда я знаю? Все ты, со своими призраками. Видимо, у меня тоже видения начались. Вышел на лестничную площадку, гляжу — около мусоропровода тень колыхнулась, вроде кто-то на корточках сидит, прижавшись к трубе. Сначала думал — почудилось. Потом вдруг — раз, что-то черное выпрыгнуло оттуда и проскочило в сторону общего балкончика. Я туда — а там никого.
— Зачем же ты вниз побежал?
— А что было делать? Говорю — на балкончике никого, больше деваться ему некуда. Я подумал, вдруг вниз сиганул.
— С пятого этажа?
— Всякое бывает.
— Но ты уверен, что это был человек?
— Кто же еще? Я, в отличие от тебя, во всякую нечисть не верю.
— Я тоже не верю, только куда он потом девается? Ведь второй раз уже. Какие-то у него нечеловеческие способности.
— А я думаю, ворюга обыкновенный. Только шустрый очень. Но ты был прав, кто-то черный тут бегает. Давай в милицию позвоним, они собаку по следу пустят.
— Милиция нас поднимет на смех. Улик никаких, одни эмоции.
— Слушай, но если кто-то повадился лазать в твою квартиру, то зачем он это делает? Деньги ищет, драгоценности, секретные документы?
— Нет у меня никаких драгоценностей и секретных документов. Денег, в общем, тоже не особенно.
— Тогда все это очень странно.
— Ты прав, очень странно.
— В общем, не дрейфь, и если что — звони, — сказал Бодаев, на прощанье потрепав друга по плечу.
Оставаться одному Бублейникову ужасно не хотелось. Наскоро побросав в спортивную сумку необходимые вещи, он поехал ночевать в квартиру родителей, которые сейчас жили на даче. «В таких обстоятельствах хорошо бы к знакомой какой-нибудь», — мелькнула мысль, и тут же настроение испортилось окончательно — Бублейников вспомнил про Оксану Лебедеву.
Лежа на диване в родительской гостиной, он долго не мог сомкнуть глаз, ворочаясь с боку на бок и лишь под утро забылся тяжелым сном. На работу Ленечка приехал небритый, с опухшей физиономией и тяжелой головой.