Кулак обезьяны
Шрифт:
Если исходить из этой логики, то племянница должна всячески приветствовать появление настырного журналиста, активно способствовать организации встреч. Причем чем чаще будут встречи, тем лучше. «Но она в общем-то так и делает, — вдруг подумал Бублейников. Он даже остановился, так потрясла его эта догадка. — Ворчит, сторожит, корчит зверское лицо, грозит врачами — но исправно устраивает свидания». Вот сегодня, когда он, казалось бы, нарушил все ее заповеди, Надежда Валерьевна подошла к нему на выходе и сказала, что завтра сообщит ему о новой встрече. И что получается? Несмотря на кажущееся противодействие, встречи с Дымовой организуются ею едва ли не в режиме нон-стоп. А ведь Бублейников заметил, что сегодня Ольга Святославовна
«В общем, — решил Ленечка, — вычеркивать Надежду Валерьевну из списка подозреваемых рано».
Он остановился, раздумывая, не пойти ли ему домой. Но вечер был так хорош и думалось ему здесь так легко, что Бублейников решил сделать по парку еще кружок-другой. К тому же ему хотелось обдумать еще один серьезный вопрос. Несмотря на безумную занятость и суетность сегодняшнего для, Бублейников все же выкроил время, чтобы навести кое-какие справки. Например, он позвонил одному своему доброму знакомому, сотруднику Министерства печати, который, помимо всего прочего, активно занимался выставочной деятельностью. Из разговора с ним выяснилось, что главный редактор издательства Шустров, у которого Ленечка пытался узнать про бывших конкурентов, снабдил его не вполне достоверной информацией.
Во-первых, издательство, о котором шла речь, называлось не «Водоворот», а «Водопад». Оно действительно первым заявило проект, который назывался «Загадки XX века глазами очевидцев», и уже начало готовить к публикации некоторые книги, но тут основной инвестор «Водопада» совершенно неожиданно прекратил финансирование, и издательство обанкротилось. Однако самым интересным открытием оказалось то, что некая Инна Белявская, которая в свое время возглавляла в «Водопаде» редакцию нон-фикшн и курировала проект «Загадки XX века глазами очевидцев», была буквально два месяца назад принята на работу к своим бывшим конкурентам. Очень странно, что бублейниковский редактор оказался не в курсе. Особенно если учесть, что Белявская получила в его издательстве неслабую должность начальника отдела учебной литературы. Забавно, но Ленечка вспомнил, что не так давно видел эту даму на пресс- конференции, посвященной выходу в России нашумевшей книги знаменитого французского философа и социолога Жака Кристеля. Белявская, похожая на гигантский бытовой водонагреватель, выступала там как представитель издательства и переводчик. В то время Бублейников еще не знал о ее прежнем месте работы, да и о самом издательстве «Водопад» услышал лишь накануне от Шустрова. Интересно все же, почему тот не сказал ему о Белявской ни слова? Специально он это сделал или по неведению, Бублейников решить не смог.
«Итак, что же у нас получается? — подумал Бублейников. — Сегодня Дымова предельно четко объяснила все про своих детей и близких. Это значит, что племянница на данный момент — единственная ее родственница. Что же касается ее друзей и знакомых, то всех их Ольга Святославовна попросту пережила. Таким образом пункт два из списка «Кому это выгодно?» можно смело вычеркивать».
Теперь круг подозреваемых, которые могли бы звонить ему с угрозами, Бублейников ограничил двумя людьми — племянницей Надеждой Валерьевной и сотрудницей издательства Инной Белявской. Правда, мотива для последней он пока не придумал, но что-то вполне могло обнаружиться — не зря же она в свое время была куратором проекта про загадки XX века. Здесь как будто наступила некоторая ясность. Дальше неплохо бы разобраться, кто побывал ночью в его квартире, связан ли этот инцидент с телефонными угрозами или неким мистическим компонентом, который заложен в рукописи Дымовой?
Рассматривать варианты вторжения в его жизнь потусторонних или паранормальных сил Бублейникову отчаянно не хотелось. Но и представить себе Надежду Валерьевну или Белявскую прыгающими с балкона на балкон он, при всем своем богатом воображении, не мог.
Тут ему в голову пришла замечательная
В эту минуту Бублейников проходил по дорожке, с которой открывался превосходный вид на дом и окна его квартиры. Ленечка машинально поднял глаза, чтобы прикинуть, как будет выглядеть оснащенный грозной преградой балкон, и окаменел: тусклое свечение вдруг появилось в глубине его комнаты, затем по черным стеклам быстро скользнул луч света. Это не было галлюцинацией или обманом зрения — в квартире кто-то находился.
План розыска Вовы Поганкина выстроился у Печерникова мгновенно. «Кажется, я снова поймал кураж», — с радостным удивлением подумал он, поднимаясь к себе в квартиру. К Виолетте Никодимовне он решил не заходить — время позднее. Новостей от Кристины, судя по всему, не было, потому что ни Светлана, ни бабушка ему не позвонили.
Расположившись на диване с телефоном, компьютером и несколькими старыми рабочими ежедневниками, Максим принялся за дело. «Как удачно, что милиция работает круглосуточно», — размышлял он, набирая очередной номер. За три часа он обзвонил десяток знакомых из бывших сослуживцев. Двое, правда, обматерили его, так как отсыпались после дежурства, но в помощи никто не отказал. К утру Печерников располагал необходимой для дальнейших поисков информацией. Здорово помог в этом деле родственник одного из приятелей Максима, который занимал высокий пост как раз на Алтае, откуда был родом исчезнувший Вова. Переполошив среди ночи всю местную милицию, тот раздобыл массу интересных подробностей. В частности, то, что в Москву за лучшей жизнью Поганкин отправился не один, а вместе с односельчанами — Петром Гороховым и Тосей Морозовой. Места их нынешней дислокации и даже мобильные телефоны Печерников старательно записал в свой маленький розовый блокнотик с котенком на обложке.
— Откуда такие подробности? — поинтересовался он.
— Так местный участковый сообщил. Деревенские, они же все друг про дружку знают. Это тебе не столичные жители, — рассмеялся приятель. — В общем, дружок, с тебя бутылка.
— Если найду этого паразита, с меня не бутылка, а поляна, — пообещал Максим. — Бутылка поедет на Алтай, твоему родственнику.
«Да, столичные жители действительно ничего друг про друга не знают. Не знают даже про тех, с кем живут бок о бок», — размышлял Печерников, глядя, как за окном наливается силой новый солнечный день.
Хотя Марина Голубева вряд ли нуждалась в сочувствии, по-человечески Максиму ее все же было жалко. Потому что на самом деле ее драгоценный Поганкин уже был женат. Более того, к своим двадцати пяти годам Вова успел жениться дважды. Сначала, придя из армии, он взял в жены девушку из Барнаула, которая вскоре родила ему сына. Однако через год родители жены выгнали зятя из дома, а бывший тесть пригрозил еще и пристрелить Вову из дробовика, если тот снова появится. Вторая жена Поганкина, Елена, родом была из его же деревни и нынче воспитывала двоих Вовиных детей — девочку и мальчика.
Еще из тех же источников Максиму стало известно, что приехавшие в Москву односельчане, хотя и работали в разных местах, но поддерживали связь и между собой, и со своими родственниками в деревне, широко делясь с ними столичными новостями. И только о Поганкине почти ничего не было известно — он держался обособленно и мало что о себе рассказывал.
В общем, Марине Голубевой, прежде чем стать законной женой, предстояло как минимум пережить развод Поганкина с официальной супругой. Если такие планы у него вообще были.