Культура и мир

Сборник статей

Но при всей нынешней, внешнее благоприятной ситуации существует, как отмечает И. П. Медведев (Медведев 2000: 30) противоречие. При формальной количественной достаточности византинистика по-прежнему остается уделом разрозненных подвижников-одиночек. Это означает, что государственная поддержка в смысле институционализации византиноведческих исследований (в сравнении с мировой практикой) отставляет желать много лучшего. Решение этой задачи в России, где большая часть населения сегодня знает о Византии только то, что она существовала, представляется насущной проблемой.

Отдельную область исследований являет сегодня православная педагогика, представители которой отстаивают идею полноценного, духовно целостного освоения новыми поколениями отечественного культурного наследия. Речь идет о реализации идеи светски свободной культуры, укорененной в духовном

опыте православного мировосприятия. К настоящему времени изданы программы и учебно-методические пособия по предмету «Основы православной культуры», написанные на основе различных подходов: краеведческого, церковного, церковно-этического, религиоведческого (наиболее близкого предметам «Религии мира», «Сектоведение»), культурологического. Именно последний является наиболее перспективным. Православная культура при таком подходе понимается не только как культура Православия или культура людей православных, а как культура Православной цивилизации. Игумен Георгий (Шестун), доктор педагогических наук, профессор, называет ее «духовно-нравственной культурой Православной цивилизации» (ДНК Православной цивилизации). Ученый полагает, что учебный предмет «Духовно-нравственная культура Православной цивилизации» должен стать частью федерального компонента Государственного стандарта как базовый предмет образовательной области «Духовно-нравственная культура». Вместо предмета «Религии мира», который может изучаться факультативно, предлагается ввести предмет «Основы православной цивилизации», в рамках которого на протяжении всех лет студенты будут познавать три основы Православной цивилизации: веру, культуру, государственность, получать знание о религиях, о том, как они сосуществовали в рамках единой цивилизации, какой вклад внести в укрепление государственности и единение народа, учиться понимать, как «разные языки, веры, а значит и разное мышление, разные способы выражения сокровенной красоты возвышали культуру Православной цивилизации до Божественных высот» (Игумен Георгий).

В начале XXI века русская культура вступила в новую фазу диалога с византийской традицией, диалога, в котором академический и общекультурный интерес неотрывен от духовно-нравственного, тесно переплетен с глубоко личностным запросом современника к духовным заветам средневековья. Познание византийской истории и культуры становится достоянием все более широких слоев общества, что обусловлено продуктивной деятельностью издательств, обновлением учебных программ в средних и высших учебных заведениях, выставочной практикой, активной деятельностью философов, ученых-византинистов, особенно представителей художественно византинистики.

Библиография

1. Вестник Общества древнерусского искусства при Московском публичном музее. – М., 1874.

2. Игумен Георгий (Шестун). Православная культура – культура православной цивилизации. Доклад на пленарном заседании XV Рождественских чтений // http://www.rusk.ru

3. Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси. – М.: Индрик, 2006.

4. Лебедева Г. Е. И. И. Соколов об извечной проблеме церковной византинистики // И. И. Соколов. О византинизме в церковно-историческом отношении. – СПб.: Издательство Олега Абышко, 2003.

5. Лидов А. М. Греция – цивилизационный и политический мост // http://www/katehon.ru.

6. Лидов А. М. Реликвии как стержень византийской культуры // Восточнохристианские реликвии. – М., 2005.

7. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // Мистическое богословие. – Киев: Путь к Истине, 1991.

8. Медведев И. П. Некоторые размышления о судьбах русского византиноведения // Исторические записки. – 2000. – № 3(121).

9. Медведев И. П. Несколько слов о советском византиноведении / И. П. Медведев // Петербургское византиноведение. – СПб.: Алетейя, 2006.

10. Нарочницкая Н. А. Россия и русские в мировой истории. – М.: Междунар. отношения, 2004.

11. Неовизантизм как новый большой стиль (философское интервью А. Малера) // Кто сегодня делает философию в России / сост. А. С. Нилогов. – М., Поколение, 2007.

12. Савельев Ю. Р. Искусство «историзма» в системе государственного заказа: Автореф. На сосик. уч ст. д-ра искусствовед. – СПб., 2006.

13. Санкт-Петербургские ведомости. – 2008. – 14 января.

14. Скотникова Г. В. Византизм в русском самосознании XIX века / Скотникова Г. В. // Византийская традиция в русском самосознании. Опыт историко-культурологического исследования. – СПб., 2002.

15. Хомяков

А. С. Полное собрание соч. Т. IV / ред. А. Ф. Гильфердинга. – М., 1873. 16. Христианские древности и археология – СПб., 1862.

Л. П. Расковалова. Образ святой Софии в культуре России

Великое Слово, в качестве высшей мудрости, красоты и духовности своеобразно проявившееся в древнерусской культуре, воплощено в образе Святой Софии – Премудрости Божией. Смысл этого образа сложился в Византии, где была явно воспринята главная мысль мифологемы об Афине Палладе, которая считалась Зевсовой мудростью, символом материнства, устроительницей и защитницей городов. Библейское понимание Премудрости Божией отражало силу Бога и его мироустроительную волю. Византийские богословы, соединив античное восприятие Афины Паллады с библейским значением Премудрости Божией в образе Софии, соотнесли Софию со второй (Бог-Сын) и третьей (Святой дух) ипостасями Троицы, указывая таким образом глубинную природу самого понятия Премудрости. Предствитель ранней христианской мысли Ориген воспринял Софию как «бытие многообразных мыслей, объемлющее логосы мирового целого». Символ Софии выражает идею просветленной плоти и просветленного человеческого естества, в котором засиял свет мысли. Личностный и женственный характер Софии, через который она в VI–VII вв. была сближена и даже отождествлена с Девой Марией говорит о ее ипостасном значении рождения мысли и слова. Она стала основой единства христианского человечества, объединенного в священную «державу».

Русская духовная традиция связана с наследием Константина Философа, который в семилетнем возрасте узрел Софию: «Она – божественная восприимчивость мира – предстала как прекраснейшая Дева царственного вида» (Флоренский: 11–12), и как смысловая наполненность Бытия. Равноапостольный Кирилл (Константин) пронес этот образ через всю свою жизнь. Догматический художественный смысл образа, аккумулированный им, учителем славян, в создании алфавита письменности, переводе Священного писания и иконографии, особенно проявился в иконе «Софии «Премудрость Божия», сделался первой сущностью младенческой Руси… около этого небесного образа выкристаллизовывается Новгород и Киевская Русь» (Флоренский: 12).

Древняя Русь вступающая в христианскую жизнь, обратилась к таким проявлениям образа Софии как благочестивая ученость, т. е. «премудрость духа и разума» (Громов 1996: 49), как божественный свет красота и благоверное царство. Илларион считает, что крещение Руси произошло через постижение вчерашними язычниками начал Премудростей Божей. Он говорит о Владимире: «Ты же, о блаженниче, …токмо от благого смысла и остроумия разумев, яко есть Бог един Творец» (Аверинцев: 542).

Для тех, кто недавно верил в Перуна и Велоса, христианство воспринималось прежде всего как высокая интеллектуальная культура, а вера обретала смысл высшей степени разумности. Это просветительское проявление христианства особо осознавалось во времена Ярослава Мудрого, названного так за создание школ, книгохранилищ при соборах, организации переводческой деятельности и начал русской книжности. «Повесть временных лет» описывают эту деятельность киевского князя как прославление премудрости, называя ее «светом, разумом и смыслом» с помощью которой царь «царвствует, а силний узаконивают правду», возлюбившие мудрость обретают благодать. Такое понимание Софии воспринимается и постигается скорее чувствами, сердцем и разумом. «Чистота сердца, девственность и целомудренная непорочность есть необходимое условие, чтобы узреть Софию – Премудрость» (Флоренский 1990: 351).

В древнерусской традиции формируется характерный тип мыслителя, не ученого-схоласта, а пламенного проповедника, просветителя, народного наставника «влагающего в человеческие пуни сладостный мед высшего разумения» (Флоренский 1990: 351). Г. В. Фроловский отмечал, что русская культура в первые века христианства определила свой путь «умного и внутреннего подвига», который разворачивался «от стихийной безвольности к волевой ответственности, от крушения помыслов и страстей к аскезе и собранности духа, от воображения и рассуждения к цельности духовной жизни» (Фроловский: 2–4). В этом отличии от западноевропейской культуры, развивавшейся по пути рационализма, сам образ Софии был вытеснен католицизмом. В агиографической традиции он соотнесен с мученицей Софией, матерью трех дочерей, символизирующих три символа христианства. Она была казнена в Риме во II в. вместе со своими дочерьми Верой, Надеждой и Любовью (София: 465).