Кумир
Шрифт:
— Вот именно.— И Раух стал медленно жевать: он явно тянул время.
— О чем ты, черт подери, ведешь речь? — не выдержал Бендер.
Раух провел по губам бумажной салфеткой.
— В твоей теории, Лу, два изъяна. Во-первых, Ортега знает, что убийство Мартинеса не изменит хода войны. И потом, что бы пресса ни говорила, но Петерсен — не наш человек. Мы это знаем, и Ортега знает, что мы знаем.
— Это означает…
— … что Ортега не подсылал Петерсена, чтобы убрать Мартинеса. Не делали этого, конечно же, и мы.
— Что?
— Одно: не Мартинес был у них на мушке.
— О, господи! — Терпение Бендера явно иссякло.— Если, по-твоему, целили не в него, то в кого же?
— В Фэллона.
Какое-то время Бендер сидел с выпученными глазами.
— Такой дичи я еще не слыхивал,— произнес он наконец.
— Лу, ты, я вижу, не изучал как следует наследие Шерлока Холмса. Устраните все невозможное, учил он, и вы найдете искомое решение,— невозмутимо заявил Раух.— Каким бы невероятным оно ни казалось.
Бендер презрительно улыбался, но Раух видел, что его визави встревожен.
— Что, если действительной мишенью был Фэллон? — продолжал Раух, дожевывая тост.— Подумай, Лу! Ведь, нанимая убийцу Мартинеса, Ортега подвергал бы себя риску ответных действий с нашей стороны. Мы тоже могли бы послать своих убийц, чтобы убрать самого Ортегу.
— Что? Убрать? — переспросил Бендер.— Но, черт возьми, тогда все эти вонючие Объединенные Нации дали бы нам горячей кочергой по заднице. И все дипломаты в Латинской Америке, чтобы помочиться в сортире, должны были бы всякий раз вызывать вооруженную охрану!
— Просто я имел в виду,— пояснил Раух,— что Ортеге не было смысла вот так расправляться с Мартинесом. Он ничего не приобретал, а терял многое.
Лицо Бендера потемнело от беспокойства.
— Иными словами… ты хочешь сказать, что курок был спущен не сандинистами?
— Я хочу сказать, что убийство Мартинеса — это чистейшая случайность. И целились они — в Терри Фэллона.
Бендер сидел как изваяние.
Теперь-то Раух знал, что он у него в руках.
Как все властолюбцы, Бендер был хитроумен, ловок и безжалостен. Он был способен на молниеносные комбинации, неожиданные и жестокие решения. При этом мыслил он, как параноик, опасаясь своих противников: по его мнению, они были способны действовать столь безжалостно, как и он сам. Теперь Раух решил сыграть на этих его страхах. То, что он собирался сейчас предложить Бендеру, ставило под удар всю разработанную Бендером предвыборную стратегию: идеальному тандему Бейкер — Фэллон грозила смертельная опасность.
— Еще кофе,— подозвал официантку Бендер и, как только, наполнив его чашку, она отошла, спросил: — Ты что, и на самом деле не можешь отыскать этого Петерсена?
— Нет,— напрямик ответил Раух.— Нам остается только ждать, что он сам заявит о себе.
— А он, по-твоему, может так поступить?
— Да. Ведь свое дело он не сделал. Значит, должен еще раскрыться.
—
— Там, где находится его жертва.
— И ты уверен, что эта жертва — Фэллон?
Раух пожал плечами: он не имел обыкновения сразу выкладывать на стол козыри, даже когда игра почти выиграна.
— Очень может быть.— И стал объяснять Бендеру: — О Центральной Америке Фэллон разглагольствует больше всех. Для Ортеги он куда опаснее, чем какой-то там Мартинес.
Бендеру было прекрасно известно, что Терри Фэллон резко критиковал ЦРУ за его провал в Центральной Америке и нажил в Компании немало врагов.
— Ну-ну, не будем насчет Фэллона! Ваша Компания давно наложила в штаны в Никарагуа. Если бы не головотяпство ЦРУ, там не было бы сейчас ни сандинистов, ни этих дерьмовых контрас.
— Тут все сплошь дерьмо! — возразил Раух.— Начиная с Рузвельта, мы всегда поддерживали семейство Сомосы — их и "Юнайтед фрут". Да еще "Чейз Манхаттан банк". Никого другого все американские правительства просто не желали там знать. И если бы сегодня какой-нибудь Сомоса оставался у власти, ты первым поддержал бы его, и сам это прекрасно знаешь.
Бендер смолчал: Раух говорил правду.
— О'кэй,— произнес он наконец.— Переходи к делу.
— Это не имеет прямого отношения к Фэллону. Понятно, что он нужен вам, чтобы Бейкер смог остаться на второй срок.
— Я же сказал, черт подери: к делу!
Смяв салфетку, Раух положил ее на тарелку.
— Фэллон требует для Центральной Америки жесткого курса. Он больше всех постарался, чтобы контрас получали деньги и оружие. Возможно, учитывая все это, Ортега решил: если он заставит Фэллона замолчать, то поставки для контрас прекратятся.
— Ты что, веришь всему этому?
Раух пожал плечами. Всего, чего он хотел от Бендера, он добился. Теперь самое время подвести его к нужному заключению.
— Я верю, что подобный вариант сценария возможен. Во всяком случае, он куда правдоподобней, чем ваш, согласно которому Ортега подослал убийцу к Мартинесу.
Покачав головой, Бендер произнес едва слышно, будто напоминая самому себе:
— Мы не можем потерять Фэллона, не можем…
— Конечно,— согласился Раух.— Но ты же знаешь, Лу, стопроцентной безопасности просто не бывает.
Некоторое время Бендер молчал: Раух видел, как бродившие в его голове мысли становятся все мрачнее.
— О'кэй! — прервал молчание Бендер.— Кто теперь наш человек у контрас?
— Карлос Бевилакуа, или просто отец Карлос.
— Еще один недоделанный? — вздохнул Бендер.— Ты что, не можешь подыскать настоящего солдата?
Раух улыбнулся:
— В партизанской войне, Лу, есть много такого, чего ты не понимаешь. Бевилакуа воюет с "комми" от имени Отца, Сына и Святого Духа. Он мистик, но вместе с тем весьма практичный человек: цель для него оправдывает любые средства.