Купчиха. Трилогия
Шрифт:
— Я с ней побуду, — вылез внимательно слушавший Лисимах, — Ничего страшного. Завтра она будет уже на ногах. Я бы с вами пошёл, но от меня пользы… Только если кто-то заболеет или будет ранен. Но тут и ты, парень, справишься, если верно всё, что я о тебе слышал, — он хлопнул по плечу Мельхиора, — опыта хватит.
Ансельм стоял молча, ноздри его раздувались, но он не попытался предложить себя Теодору в качестве спутника.
Минут через десять вышла Виола. Вид у неё был решительный и суровый. Она подошла к Теодору, обняла его и сказала:
— Отец, я тебя очень прошу: останься и присмотри за Гиной. А то она так себя винит, что боюсь,
— Хватит глупости болтать! — возмутился Тео, — справится она! Справилась одна такая! Кто из нас опытный наёмник: ты или я? Вот то-то! Мы отправляемся сегодня же, сейчас! Только соберёмся. А Гину надо нагрузить ответственной работой, чтоб ей всякая дурь в голову не лезла. И это — твоя задача, понятно? Кстати, никто не знает, когда её можно будет забрать домой?!
Виола тут же переключилась и сообщила, что лекарь готов отдать Регину хоть сейчас, сразу после того, как сержант запишет её показания. Только она пока не сможет идти, голова сильно кружится, но уже завтра всё должно пройти.
— С тебя взяли деньги? — вдруг спросил Лисимах, — Сколько, если не секрет?
— Десять серебрушек, — ответила Вилька, — маловато, ты не находишь? А заранее пугали, мол, деньги целителю нужны огромные.
— Так её же не они вылечили, — признался целитель, — а я. Если честно, я их запугал и они от гонорара отказались. И местный присяжный лекарь, и целитель с помощником. Боятся, что я нашлю на них проверку и они её не пройдут. Так что лечил я и лечил бесплатно. Гина мне как родная, заботилась обо мне столько времени, ухаживала, кормила, обстирывала. Зачем я буду за её лечение что-то брать? А десять серебрушек — это за то, что она место в лазарете занимала. Такса у них такая.
— Ну так что, — переспросил Теодор, — пошли домой? Раз ты её вылечил, нечего тут торчать. Сейчас я подгоню наёмную карету и отвезём мою милочку. Тут, конечно, недалеко, я бы и на руках отнёс, но она же начнёт вырываться.
Он обвёл взглядом всех присутствующих и тут заметил, что Ансельм куда-то исчез. Тео это очень не понравилось и он указал на это дочери. Виола тут же покрутила головой и отметила, что Ансельм пропал не один, а вместе с полицейскими: дежурным и сержантом. Пошли к Гине записывать показания?
На её догадку среагировал Лисимах. С возгласом: "ой, куда же они, ей же плохо будет!" он ринулся обратно в кабинет лекаря. Тео с Виолой подождали его немножко и тоже было сунулись туда, но дверь оказалась запертой. Никакого шума за ней не было слышно.
— Полог тишины повесили, — заметил Мельхиор, — что ж, ничего не поделаешь, будем ждать, когда Регину отпустят. Не бросать же её в полицейском управлении.
Ждать пришлось больше часа. Умученная Виола забралась на подоконник, Тео сел на пол, Мельхиор прислонился спиной к стене. Они долго молчали, прежде чем Теодор завёл разговор о том, что волновало всех.
— А что будет, если мы не сумеем перехватить похитителей и они увезут Эди в Гремон?
— Это возможно? — спросил Мельхиор.
— Почему нет, — со вздохом признал Теодор своё несовершенство, — мы же не знаем точно, какой путь они избрали. Только догадываемся. Самый удобный путь в Эгон через Бион, но есть и другие варианты. В том числе контрабандистские тропы. Даже если Ансельм сегодня разошлёт портреты Эдмона всем пограничникам, не факт, что это поможет. Надо придумать план на случай, если похитителям удастся вывезти нашего Эди в Гремон.
Он
— Думаешь, эта крыса потащит мальчика в замок к Гедвиге?
— А ты думаешь иначе? — пожала она плечами.
— Нет, я с тобой согласен. Только вот предполагаю, что графиня его там держать не станет. Такая ушлая стерва как Гедвига должна была сообразить, что мы с тобой не идиоты и придём за мальчиком прямиком к ней. Поэтому небось приготовилась к нашему приходу. В смысле всё продумала. Мол, ребёнка тут нет, вы зря явились. А где он? Понятия не имею. Были у меня в практике подобные случаи. Только там не мальчишек похищали… Ну да это особого значения не имеет.
— Расскажите, — попросил Мельхиор, — а мы прикинем, можно ли применить этот опыт к нашему случаю.
Случаев оказалось несколько. Богатый дворянин похитил девушку из достойной семьи купцов и держал её в полной изоляции в охотничьем домике, купец сманил дочь другого купца и, вместо того, чтобы жениться, запер бедняжку в подвале, бездетная дама украла грудного ребёнка из многодетной семьи. Все они прятали тех, кого похитили, а тем, кто их искал, старательно пудрили мозги. Но наёмники живо обнаружили, что подозреваемые лгут и нашли всех. Жертву дворянина сумели спасти и она впоследствии даже вышла замуж. Похищенную купцом тоже отыскали, избитую и замученную, но живую. Злодея заставили жениться и написать завещание, после чего он не прожил и декады. А вот с младенцем вышло плохо. Дама оказалась сумасшедшей. Когда её припёрли к стенке, она предпочла удавить дитя, но не отдать его родной матери. Да и держала она его не в кроватке, а в каменном мешке, так что ребёнок вряд ли выжил бы и так. Дама была из высшей знати, так что с ней ничего не сделали. Заставили заплатить компенсацию семейству, приставили сторожей, чтобы больше не делала глупостей, и всё.
Эти рассказы произвели на Виолу угнетающее впечатление. Мельхиор поспешил её успокоить.
— Эта госпожа Гедвига, она вообще-то нормальная?
— Вполне, — подтвердил Теодор.
— Значит, с мальчиком всё будет в порядке. Ей Эдмон нужен для дела, поэтому она будет беречь его как зеницу ока. Вот только не факт, что в собственном замке, тут Теодор прав. А если не там, то где?
Виола нахмурилась, покусала губу и выдала:
— Когда Ульриха привезли в Эгон, его спрятали от Давенеи где-то в горах. Высокогорная долина, альпийские луга и всё такое. Он мне сам рассказывал. Только я точно не знаю места. И вообще с горами у меня как-то пока не складывалось, я там заблужусь.
Затем глаза её грозно блеснули и она щёлкнула пальцами:
— Мы же всё равно поедем сразу в Бион? Да? Значит, через столицу! Ули там учится. Припрём его к стенке, он нам карту нарисует.
Глава 10
Транспортировка Регины домой оказалась делом значительно более сложным, чем представлялось заранее. Не потому, что ей было так уж плохо, а потому, что она чувствовала себя виноватой и жаждала покаяния. Хоть целитель строго-настрого запретид ей разговаривать хотя бы до завтра, а лучше до послезавтра, она никак не могла удержаться, чтобы не признать свои ошибки. Пока двое полицейских под руководством верного Лисимаха осторожно переносили её в наемную карету, Гина успела сознаться во всех грехах и сообщить, что она недостойна прощения.