Купчиха
Шрифт:
Так что если после разговора с Ульрихом Виола отзовёт его в сторонку и, потупив взор, скажет, что разрывает помолвку, он даже спорить не станет. Если бы она не вспомнила о своём бывшем возлюбленном и решила действовать без его помощи, на свой страх и риск, Мельхиор в лепёшку бы разбился, чтобы она не пожалела о своём решении. Но раз уж паршивец Ули пришёл ей на ум в такой момент, борьба бесполезна. Он обещал помогать ей и поможет, сделает всё, что в его силах, но соперничать с Эгоном не станет, уйдёт в тень. Видно, судьба его такая: отказываться от того, что ему дорого.
То, что граф, едва увидев свою прежнюю подругу,
Теодор не мог, конечно, влезть в голову мага и увидеть, что там творится. Поэтому он уставился на Мельхиора с выражением на лице, говорившим: ну ты и дурак! Возражать вслух не стал, чтобы не усугублять ситуацию, но и так было ясно: Тео против того, чтобы к спасательной миссии подключали графа Эгона. Виола заметила недовольство названного отца, но сделала вид, что не понимает, чем оно вызвано. Проще говоря, промолчала, не стала привлекать внимание к этой теме, а держалась так, как будто помощь Ули — дело решённое.
Поэтому и заговорила не о том, когда им отправляться, а о других вещах. Напомнила, что даже если они найдут Эди, возвращаться на улицу Колокольчиков им нельзя. Надо искать новое место жительства и, похоже, в другой стране. Там, где их никто не знает и где они смогут начать новую жизнь.
О том, куда им податься, пока думать рано, но вот о том, что надо сворачивать все дела здесь — самое время. Она нашла покупателя на их лавку и дом. Думала завершить сделку через несколько дней, но придётся поторопиться. Сейчас она пригласит покупателя к ним, вызовет нотариуса и до заката дело будет сделано. Говоря об этом, Виола шустро писала что-то на листочках магпочты, вероятно, вызов тем самым покупателю и нотариусу. Затем щёлкнула особым образом и бумажки истаяли в воздухе: полетели к адресатам.
— А Регина? — заволновался Теодор.
У Виолы был готов ответ и на это возражение.
— По договору Гина останется в доме на четыре декады. Так как ей придётся остаться одной, её надо занять чем-то полезным, чтобы не осталось времени на вредные и глупые страдания. Не хочу её сейчас тревожить, ещё пару дней ей надо отдохнуть. Просто напишу письмо к указаниями. Я думаю поручить ей собрать все наши вещи и перевезти их в другой город, подальше отсюда. Пусть отлежится и начнёт переезд. По-моему, для наших целей подойдёт Мирель.
Произнеся название, она бросила быстрый взгляд на Мельхиора, как бы в поисках одобрения. Он подтвердил:
— Отличный выбор. Там можно будет обратиться на склад братьев Кормаль, сослаться на меня и отдать имущество на хранение. Братья — люди честные и обязаны мне кое-чем. Так что можно не бояться за сохранность: нитка не пропадёт. А Регина сделает как захочет: поселится в гостинице или снимет квартиру. Там она сможет спокойно дождаться окончания нашей миссии, особенно если мы возьмём с собой побольше бланков магпочты, чтобы успокаивать её ежедневно. Мирель — город приятный и недорогой. Если ты, Тео, оставишь ей триста-четыреста золотых, она сможет прожить целый год, ни в чём не нуждаясь, каждый день питаться в тавернах и ресторанах, держать служанку и покупать себе платья их хотейского
— Она сможет там жить как герцогиня, — сказал в ответ Тео, — У неё на личном счету больше тысячи гитов. Я ей столько положил, когда разобрался со своими деньгами и теми, кто хотел наложить на них лапу под предлогом моей гибели. Потом, я знаю, Вилечка на каждый праздник ей дарит кроме духов, брошек, вееров и шалей небольшую сумму. Говорит, так у купцов принято. Хороший обычай. Гина эти деньги почти не тратит, так что сейчас она вполне обеспеченная женщина. А если со мной что случится… По завещанию ей отойдёт половина моих денег, а это, поверьте, кругленькая сумма.
Виола недовольно поджала губы.
— Папа, давай сейчас не будем об этом. Гина вряд ли обрадуется богатству, полученному такой ценой, а я тем более. Держи свои деньги при себе, целее будут. Я планирую, что мы все, подчёркиваю: все вернёмся домой целые и невредимые. И наш Эди будет с нами. Так что лучше сядь, возьми листок и напиши список того, что нам может понадобиться. Бери по максимуму: вдруг придётся лезть в горы?
Тео согласно кивнул и потянул к себе стопку бумаги и стакан с чернильными палочками. Обычно в столовой их не держали, но Виола притащила всё из кабинета, знала, что понадобятся.
Стоило Теодору написать на бумаге первое слово и почесать в затылке, соображая, что поставить под номером вторым, как в дверь, ведущую из чайной, постучали. Официантка Роза спрашивала, можно ли провести сюда господ, которые пришли к хозяйке.
— Конечно, конечно, — подтвердила Вилька, — веди их сюда и иди сама. Будешь свидетелем. И позови кого-нибудь с кухни, повариху или кондитера, кто сейчас посвободнее.
Затем повернулась к Мельхиору и застенчиво улыбнулась.
— Я бы тебе предложила засвидетельствовать сделку, но ты теперь лицо заинтересованное. Но всё же предлагаю пойти со мной, твоё присутствие не будет лишим.
Не прошло и минуты, как в кабинете Виолы собралось весьма разномастное общество. Недовольный нотариус господин Брен сидел за столом на месте хозяйки и диктовал составленный им договор своему помощнику, радостный покупатель, официантка Роза и повариха Дора столпились вокруг и слушали юридическую абракадабру как некую великую премудрость. Виола сидела в углу вместе с Мельхиором и тоже прислушивалась. Не дай боги, этот старый хрен вставит какую-нибудь мелочь, противоречащую всему. Но нет. Цена за дом, за право на дело, за товар на складе, условие проживания Регины в доме, список вещей, которые она имеет право забрать с собой… Всё верно, всё, как договаривались. Аккредитивы… Гарантии банка… Ошибок нет. Ох! Теперь дождаться, пока помощник снимет копию. Покупатель принёс с собой и золото, и банковские чеки. Проверить сумму и можно подписывать оба экземпляра.
В волнении она не обратила внимание, что вцепилась в руку мага, как утопающий в спасательный круг и всё время, пока нотариус работал, нещадно её теребила.
Мельхиор не слушал. Не мог. Всё в его сознании перепуталось и сейчас он никак не мог определить, какой линии поведения придерживаться. Виола сказала, что он — лицо заинтересованное, значит, помнит, что обещала ему свою руку. Вернее, он обещал ей свою и она ею уже завладела. Вон как теребит. Или она не сознаёт что делает? Ему не больно, скорее приятно, но страшно ошибиться и принять это за что-то большее, чем игра нервов.