Купеческая дочь
Шрифт:
– Шестнадцать лет, не так уж и мало, - ответила Анна Паисьевна, - Это я поздновато замуж вышла, родители хорошую пару слишком долго искали.
Тем временем, Тоня начала плакать, но только почувствовала, что ей становится хуже.
«А я думала, что без врача нормально будет», - подумала девушка.
– Не надо плакать, больнее будет, - сказал Тоне врач.
– Да когда уже все кончится! – воскликнула Тоня и почувствовала, что ей становится еще хуже.
– Не разговаривать, не плакать, дышать, как я говорил, - ответил
Ближе к вечеру в доме раздался крик ребенка.
«Мальчик», - подумала Тоня, прикладывая сына к груди, - «Мы с Евстигнеем так хотели сына, Витей назвать планировали».
– Тоня, сейчас покормишь ребенка – и спать, - сказала Анна Паисьевна, - Владимир Николаевич завтра снова придет, вас с сыночком проведать.
«Сыночек, Витя», - радостно подумала Тоня, - «Неожиданный подарочек мне, которого я не ждала, но которому так рада!»
Полюбовавшись на сына, девушка отдала его на руки матери и, утомившись, блаженно закрыла глаза.
========== Часть 2 ==========
Долго поспать Тоне не удалось. Степанида, которую попросили посидеть за дополнительную плату с молодой матерью, заметила легкую бледность девушки, потрогала Тоню за руку и, поняв, что у нее температура, разбудила девушку.
– Степанида, вот зачем надо было будить? – недовольно спросила Тоня, - Я сегодня с пяти утра не спала, устала.
– Горячки бы не было, - ответила женщина, - Как самочувствие?
– Болит все, - сказала Тоня, - И окно закрыть надо бы, холодно.
– Никто окно не открывал, - ответила Степанида, - Сильно холодно?
– Сильно, - ответила Тоня, - И голова болит. Я же говорю, все болит.
Решив, раз она все равно проснулась, то стоит хотя бы сходить на кухню попить, Тоня встала с постели. Вдруг взглянув на кровать, девушка сказала:
– Все постельное белье испачкала…
– Это, Тоня, так бывает, так должно быть, - ответила Степанида, - Если бы ничего не было, было бы хуже. Я сейчас постельное белье поменяю.
Однако чуть внимательнее посмотрев на постель и увидев, что у Тони бежит по ногам кровь, женщина сказала:
– Тоня, никуда не ходите, сейчас быстро перестелю постель и ложитесь обратно.
– Степанида, мне пить хочется, - ответила Тоня.
– Я потом сама принесу, - сказала женщина, - Не надо никуда ходить.
Недоумевая, Тоня легла обратно в постель. Взяв стакан воды, принесенный Степанидой, Тоня в считанные секунды выпила его и краем глаза заметила, что женщина пошла к Анне Паисьевне.
– Горячка у Тони и кровотечение, - услышала Тоня фразу, сказанную в соседней комнате.
– Пусть Миша за врачом сбегает, - сказала Анна Паисьевна.
Вскоре в дом Алексеевых пришел врач. Осмотрев Тоню, Владимир Николаевич сказал:
– Полотенце, смоченное в холодной воде, принесите. Сейчас лето, ни льда, ни снега нет, сложнее будет.
Тоня
– Степанида, я вас очень прошу, посидите здесь до утра, - сказала Анна Паисьевна женщине, - Мы вам за все честно заплатим, не обманем. Я боюсь одна оставаться без какого-то советчика и помощницы.
– Конечно, я останусь, мне очень жаль Тонечку, - ответила женщина, - Хорошо, что все это в городе произошло, не в деревне. У меня племянница так же умерла, к врачу довезти не успели – верст двадцать надо было ехать. Только отъехали от деревни – и отдала Богу душу.
К счастью, Тоня не слышала этого диалога, так же как и врач, который на дух не мог переносить суеверия, предрассудки и вряд ли бы понял мотивы родителей, которые хотели отправить дочь рожать подальше от медицинской помощи.
– Владимир Николаевич, а правда, что все это случилось потому, что ребенка зачали вне брака? – спросила врача Тоня.
– Барышня, вы в школе учились? – спросил в ответ врач Тоню.
– Училась, - ответила Тоня, - В гимназии.
– Я не знаю, какая сейчас программа по биологии в женских гимназиях, но уверен, что учитель вам не мог такое сказать, - произнес врач.
– У нас была естественная история, биологии не было, - ответила Тоня, - Поэтому откуда мне знать такие детали?
Сначала замолчав, потом расплакавшись, а потом почувствовав, что ее снова тошнит, Тоня наклонилась к тазику и вытерла губы краем простыни.
– Дочь в чистое переодеть и перестелить белье неплохо было бы, - сказал Владимир Николаевич, выглянув в коридор, - Я покажу, как сменить простынь, чтобы барышня не вставала. В больницу бы с таким ехать надо, да рисковать страшно, совсем недавно кровь, более-менее, остановилась.
Взглянув на бледную дочь, Анна Паисьевна подумала:
«Как чувствовала Тоня, что нельзя в деревню уезжать. Вот от кого мы скрывать все пытались, подумаешь, сплетни пойдут, а так бы горе пришло».
– Если что – сразу зовите меня, - сказал врач, - Барышня пусть с постели не встает, не надо.
Ночь Тоня спала плохо: мучили боли, снова начало тошнить. С трудом покормив ребенка, девушка сказала матери, которая принесла ей поесть:
– Не надо, мама, не хочу, и без того тошнит до сих пор.
– Ешь, Тоня, иначе Витю покормить не сможешь, - ответила Анна Паисьевна.
Через силу давясь кашей, Тоня сказала:
– Может, Евстигнея позовете?
– Евстигней вчера до самой ночи сидел у нас, хотел к тебе зайти, но я его не пускала – не надо вам видеться в таком состоянии, - ответила Анна Паисьевна, - В два часа ночи он ушел к себе. Так что как проснется и придет – я сразу его к тебе позову.