Купеческая дочь

Марфа В.

Ближе к обеду в комнату к Тоне пришел Евстигней.

– Не хотел рано приходить, вдруг ты еще спала, - сказал молодой человек, присел рядом с Тоней и начал гладить девушку по волосам.

– Евстигней, как только мне станет чуть-чуть полегче, я перееду к тебе, в мезонин, - ответила Тоня, - А сейчас я даже встать не могу, совсем сил никаких нет.

– Может, тебе купить чего-нибудь? – спросил молодой человек, - Может, поесть чего-нибудь хочется?

– Вообще ничего есть не могу, - ответила Тоня, - Голова так болит…

Вдруг подумав, что рассказ о ее проблемах может быть не очень интересен супругу, Тоня сказала:

– Виктора Евстигнеевича уже видел? Какой красавец, сразу видно,

на кого похож.

– На маму похож, - улыбнувшись, ответил молодой человек, - Глазки прямо как у тебя.

Поцеловав Тоню в щеку, Евстигней сказал:

– Сыночек собирается спать и тебе тоже есть смысл отдохнуть. Я в соседней комнате, никуда не уйду.

Поправив простынь, которой была закрыта Тоня, Евстигней вышел из комнаты.

========== Часть 3 ==========

Прошло чуть больше недели. Придя в себя после родов, Тоня сказала Евстигнею, который исправно ходил ее навещать:

– Евстигней, наверное, нам надо уже съезжаться, нехорошо жить раздельно.

– Да, Тоня, я тоже об этом думал, - ответил Евстигней, - Будем жить в мезонине, на первое время места хватит. Пирожковая снова работает, мы с ребятами решили работать в полную силу, а не для прикрытия, поэтому денег должно хватить на троих человек.

– А ко мне переехать не хочешь? – спросила Тоня, - Такое же бывает, что муж переезжает к жене. Родители против не будут, я не сомневаюсь.

– Тоня, давай не будем злоупотреблять ничьей добротой, - предложил Евстигней, который был не в восторге от возможности переезда в уже сложившуюся семью, - Все-таки, мы с тобой создаем новую семью, давай жить вместе, сначала в мезонине, а потом видно будет. Надеюсь, на собственный домик скопим.

– Да, собственный домик – это просто чудесно… - задумчиво сказала Тоня, - Ну что, давай жить в мезонине, наверное, ты прав.

Для начала девушка решила сообщить о своем решении родителям.

– Мама, папа, - начала Тоня, - Я переезжаю жить к Евстигнею, нехорошо мужу и жене жить раздельно.

– Мы с папой поддерживаем твое решение, - сказала Анна Паисьевна, - Только все получилось довольно неожиданно, приданое даже не собрано.

– Как же, не собрано? – удивилась Тоня, - Складывали же уже что-то. А чего не хватит – сами потом купим. Были бы деньги, как говорится.

– Тоня, помнишь, я тебе говорила, вышивать надо, полотенца там всякие, салфетки, - напомнила Анна Паисьевна, - Вот что ты будешь семье мужа дарить?

– Два полотенца у меня есть и хватит, - ответила Тоня, - Мама, мне бы одеялко и подушку, все остальное у Евстигнея есть.

– Эх, Тоня, совсем тебе что-то плевать на традиции, - сказала Анна Паисьевна, - Грустно это. Люда сколько всего с собой привезла, когда замуж за Мишу выходила, а ты даже не думаешь ни о чем…

– Мама, так ты мне выдашь что-нибудь или мне с пустыми руками ехать к Евстигнею? – спросила Тоня.

– Забирай, Тоня, свое одеяло и подушки, - ответила Анна Паисьевна, - И сундуки забирай, которые мы с тобой начинали собирать.

– Вот видишь, Тоня, самим надо жить, чтобы никто не указывал, как правильно поступать, - сказал Евстигней супруге, которая немного огорчилась после разговора с матерью.

– Будешь смотреть, что мы с мамой успели собрать около года назад? – спросила Тоня мужа.

– Буду, - ответил Евстигней. Пройдя вместе с Тоней в ее комнату и заглянув в сундук, который открыла супруга, молодой человек сказал, - Хорошая посуда, только у меня своя есть.

– А так будет еще и моя, - ответила Тоня и открыла второй сундук, - Смотри, постельное белье и два вышитых полотенца. Когда поедем знакомиться к твоим родителям, им

подарю.

Закрыв крышку, Тоня сказала супругу:

– Ты бы хоть рассказал, откуда родом, а то мне же интересно. Да и, если говорить честно, мама все спрашивала, кто ты по сословию. Это мне все равно, кто ты, для меня все люди равны, а вот мама с папой на таких мелочах зацикливаются.

– Скажи маме с папой, что ты на повышение пошла, дворянкой после венчания стала, - ответил Евстигней.

– А если серьезно? – просмеявшись, спросила Тоня.

– А если серьезно, то я дворянин по рождению, правда, жили мы примерно как крестьяне, довольно бедно, - ответил Евстигней, - Мой дедушка все баловался карточными играми, промотал большую часть состояния, отцу достался только весьма скромный домик в Саратове. Они с мамой начали там жить, но отец вдруг выпивкой увлекся. Причем не просто выпивкой, а по ресторанам ходить начал, разгульный образ жизни вести, барышень соблазнять, угощать их всякими винами да закусками и официантам щедрые чаевые оставлять, чтобы произвести впечатление на своих кокоток. И вот, в один прекрасный день кредиторы постучали в дверь дома моей мамы. Говорят, мол, так и так, по счетам нужно платить. Мама, конечно, была в ужасе, расплакалась, начала просить хотя бы недельку на раздумья. Увидев полный дом детей, нас у мамы пятеро, кредиторы сжалились и пообещали прийти через неделю. А мама, проплакавшись, встретила отца утром крепким словцом, скалкой и жестким ультиматумом: или он раз и навсегда завязывает со своим разгульным образом жизни и она, как честная жена, пытается помочь своему мужу в трудной жизненной ситуации, или они разводятся и больше знать его она не желает, благо, свидетелей измен было достаточно, развод бы не занял годы, как у некоторых. А еще она пригрозила папе, что если он выберет первый вариант и вернется к прошлому, то она ему проломит череп этой же скалкой, рука не дрогнет, а на каторгу она пойти готова. «И пусть твои бабы тебя потом обмывают и в гроб кладут, хотя не будут они этого делать. Закопают тебя как собаку где-нибудь в лесу, а потом волки разроют могилу и сожрут бренную плоть», - все кричала мама, не успокаиваясь. Папа был в ужасе от такой встречи своей всегда тихой супругой, успокаивал маму, обещал положить конец своему разгулу. И сдержал слово, больше маме не изменял никогда. Дом в Саратове они продали, расплатились с долгами, переехали в деревню. Завели хозяйство, наняли пару работников и начали жить, как обычные зажиточные крестьяне.

– Ты же говорил, что жили вы довольно бедно, - удивилась Тоня.

– Я хотел сказать, что жили мы просто, не голодали, но и излишков не имели, - ответил Евстигней, - Мама отнеслась к изменениям в своей жизни, как к расплате за свои грехи юности, хотя какие у нее грехи были, сама говорила, будучи маленьким ребенком, на спор яблоки воровала у соседей. Слишком в религию она ударилась в последнее время, хотя сейчас, мне кажется, уже обратно отходить от нее начала, стала, как прежде.

– Теперь родителям все это рассказать надо, - сказала Тоня, - Пусть тоже знают, им же интересно.

Придя в комнату к родителям, Тоня сказала:

– Дорогие мама и папа, я думаю, вам стоит меня поздравить с повышением в статусе.

– В каком? – спросил Степан Аристархович.

– Я баронессой стала неделю назад, - ответила Тоня.

– Тоня, не надо на больное место давить, - сказал Степан Аристархович, - Скажи уже правду, к какому сословию относится твой Евстигней, скажи, что он из купеческого сословия, просто живет отдельно от родителей, я хоть успокоюсь.

– Папа, Евстигней дворянин по рождению, просто их семья слишком обеднела, - ответила Тоня и рассказала то, что только что услышала сама.