Купидон поневоле
Шрифт:
Они сделали заказ, а потом он включил свое обаяние и дар красноречия на полную катушку.
Поначалу Катя ощутимо смущалась, краснела, отвечала односложно, но через какое-то время стала чуть раскованнее.
Роман наслаждался ее смехом. И ведь это благодаря ему смеялась! Он был доволен собой. Всё шло по плану.
Карамелька, как он и предполагал, раскрепостилась и оказалась на редкость интересной собеседницей. Даже если бы он не изучал ее анкету, им точно нашлось бы о чем говорить. И тут она повела плечом, причем сделала это так
— Аргентинское танго.
— Ч-что? — Катя опешила.
— Вам стоит походить на социальные танцы. Хастл, бачата, сальса, аргентинское танго… Выбор большой.
— Н-но я совсем не умею танцевать! — взъершилась Карамелька. Того и гляди, иголки высунет и зафырчит.
«Забавная… Уж от меня точно не надо защищаться».
— Эти танцы потому и называются социальными. Они созданы не для того, чтобы впечатлять кого-то, а чтобы выражать себя и свои эмоции через тело. И контингент там абсолютно разный. Ждать от вас достижений там никто не будет, всё в удовольствие.
Катя нахмурилась и открыла было рот — явно чтобы отказать, но Роман поднял ладонь и отчеканил:
— Вы помните, что согласились на всё? И поверьте, я бы не предлагал, если бы не был твердо уверен, что это необходимо.
В тот момент он знал: пусть этого не было в планах, но он не зря подумал о танцах. Это точно поможет его Карамельке узнать и почувствовать себя. Пусть выплескивает пар на паркете — это ей точно не помешает.
— Я знаю владельца сети клубов таких танцев. Могу договориться насчет вас. Ну, что скажете?
Карамелька закусила губу, начала теребить руками салфетку, а потом вдруг взяла и кивнула.
— Раз уж сказала, что готова на всё, то куда деваться, — рассмеялась она. — Только давайте так: если мне совсем не понравится, я не стану туда ходить. Договорились?
— Договорились.
Но Амурцев был уверен: ей понравится.
И вечер потек своим чередом. Еще через полчаса Катя, кажется, окончательно расслабилась.
«Отлично, просто отлично. Всё даже быстрее, чем я думал. Такими темпами уже через пару недель Карамелька упадет в мои объятия. Жаль, не сегодня…» — Амурцев мысленно потирал руки, представляя приятные взору картины: Катя в его кровати, Катя в его ванной — с ним, разумеется. Катя на его кухонном столе. Не готовит, конечно же…
Его отвлек официант, который принес моти — японский десерт в рисовом тесте — на большой тарелке со льдом, свежей клубникой и голубикой.
Роман заказал ассорти: крем-карамель, мед из алоэ, кокос и маракуйя.
Кате понравилось всё. Роману же понравилось наблюдать за Катей, которая жмурилась от удовольствия.
И тут он вспомнил про подарок.
— Катя, а у меня для вас сюрприз, — вдруг произнес он, и Карамелька ойкнула.
Видимо, к сюрпризам не привыкла.
Что ж за сокровище такое ему досталось? Чистое, искреннее. Как нераспустившийся бутон. И Роман хотел, чтобы расцвела
Как только представлял, что какие-то другие мужики будут обихаживать его Катю, так сразу скрежетал зубами от злости. Но другого пути не было, ведь понимал: сознайся он в своих намерениях сейчас, Карамелька сбежит, роняя тапки. Она пока не готова по многим причинам.
Амурцев надеялся, что это начнет меняться после сегодняшнего вечера.
Он достал из своей сумки плоский прямоугольник в упаковочной бумаге.
— Что это? — Глаза Кати расширились.
— Откройте и узнаете.
Карамелька зашуршала бумагой. Вскоре держала в руках рисунок в рамке. Свой собственный, тот, что нарисовала карандашом, пока сидела в приемной Амурцева.
Она долго смотрела на рисунок, а потом подняла непонимающий взгляд на Романа, и тот пояснил:
— Вы сказали, что не творческая личность. Так вот, у меня для вас сюрприз: вы ошибаетесь, Катя. В вас много невыраженного творчества, вы тонко чувствуете мир вокруг. Я хочу, чтобы вы тоже это увидели. И кто сказал вам, что не умеете рисовать? Это неправда. Вы сможете развиваться в этой сфере, если только захотите. Рисунок и правда чудесный.
И вдруг совершенно неожиданно для Амурцева глаза Кати повлажнели, и она еле слышно произнесла:
— Спасибо.
Это, пожалуй, было самое искреннее «спасибо» от девушки, которое он когда-либо слышал. Роман даже не думал, что рисунок в рамке произведет такой эффект, но в воздухе вокруг них явно что-то изменилось. Изменилось что-то и во взгляде Кати.
Она задумчиво смотрела на Романа, а потом улыбнулась.
— Извините, я на минуточку отойду.
И отправилась по направлению к дамской комнате.
А Амурцев остался переваривать только что произошедшее чудо. Кажется, лед и правда тронулся.
И тут вдруг краем глаза он заметил какое-то яркое пятно и поднял взгляд с рисунка, что остался лежать на столе.
«Только не сейчас! Иди куда шла!»
Но Регина Мирная в блестящем платье с золотыми пайетками уже топала к нему, сверкая белоснежной улыбкой.
«Все-таки не показалось».
— Ой, вот так сюрприз! — жеманно воскликнула она. — А я зашла, огляделась, смотрю — ты. Подумала, что показалось, но нет.
Роман встал, желая как можно быстрее отделаться от назойливой девушки.
— Здравствуй, Регина. Как видишь, я немного занят. Приятного вечера тебе.
Но куда там… Рыжеволосая нимфа уже подлетела к нему, потянулась всем телом. Ее губы чмокнули воздух рядом с обеими щеками Амурцева. А потом она нарочито громко засюсюкала:
— Здравствуй-здравствуй, Ромочка! Вот так встреча! Я так рада тебе, так соскучилась! Ну ладно, не буду мешать…
И поплыла дальше.
«Главное, чтобы Катя не увидела. Однозначно не так поймет!»
Но его надежды приказали долго жить. Катя замерла в нескольких метрах и во все глаза смотрела на удалявшуюся Регину.