Купидон поневоле
Шрифт:
Роман тем временем выслушал кого-то, помрачнел и коротко отрезал:
— Понял, буду.
Повернулся к ней и, разочарованно вздохнув, выдал:
— Катя, я прошу прощения, но второй пункт нашей поездки отменяется. Хотя нет, не отменяется, просто переносится на время.
И тут же, пресекая любые возражения, добавил:
— Я отвезу вас домой.
Желание узнать, кто же ему звонил, немилосердно мучило, но Катя стойко держалась. Она Амурцеву никто, и права спрашивать о таком у нее попросту нет.
Она насупилась
— Кстати, а как вам танцы? Понравилось? Что думаете? Какой танец выбрали?
И Катины глаза тут же загорелись.
— Вы знаете, я когда туда в первый раз шла, пару раз чуть домой не повернула!
— Но-но-но! — беззлобно пожурил ее Роман. — Разве можно такую грацию прятать?
Катя тут же почувствовала, как загорели ее уши от такого будто бы вскользь сказанного комплимента.
— В общем, я на аргентинском танго остановилась. Уже два занятия было. Роман, вы себе не представляете, насколько там доброжелательные люди! Мне очень, очень понравилось! А если бы не вы, я б и не узнала о таком. Спасибо!
Она искренне и от всей души поблагодарила своего Купидона, вложив в это нехитрое слово весь спектр эмоций, которые испытывала: восторг, волнение и, конечно же, радость.
— Нет, вы не подумайте, я там среди тех, кто ходит давно, выглядела той еще коровой на льду, — засмеялась сама над собой Катя. — И в первый раз вообще у стенки простояла. И Дитмар Валентинович, наш преподаватель, не настаивал. Зато во второй раз встал со мной в пару сам, подумать только!
Роман улыбнулся ей:
— Значит, вы в надежных руках.
— Вот и он мне так сказал, — хихикнула Катя. — А еще сказал, что через несколько месяцев смогу принять участие в танцевальной вечеринке. Вот это номер! Я — и на танцевальной вечеринке!
— Раз Дитмар Валентинович так сказал, Катя, значит, сможете. Он слов на ветер не бросает, — загадочно отозвался Роман.
Вскоре они уже подъехали к ее дому. Правда, остановились за пару подъездов — проезд загородила «Газель», из которой рабочие доставали холодильник.
Роман обошел машину и открыл для Кати дверь.
— Роман, спасибо вам огромное за вечер! И за мастерскую спасибо!
— До встречи, Катя.
Катя направилась домой. Несмотря на то, что программа сегодняшнего вечера оказалась неполной, а свидание и вовсе сорвалась, ее впервые за долгое время переполняли положительные эмоции. Она напоминала себе кастрюльку, крышка у которой аж подпрыгивала.
Широкая улыбка не сходила с ее лица, но это изменилось через несколько секунд.
К ее подъезду, ей навстречу, семимильными шагами приближался… Павлик.
С цветами в целофане наперевес. Он остановился в нескольких метрах и замер.
— Катенька, здравствуйте! А я вас жду… — пропищал он своим тоненьким голоском и сделал шаг навстречу Кате. Та сделала шаг назад. — Вы знаете, я
— От вас? Не нужен! — взвизгнула Катя, но Павлик будто решил не унывать и не сдаваться:
— Да вы не стесняйтесь! А-а-а, или это для приличия надо отказать? Ну вот, считай, отказали. Держите, держите букет!
Он кивнул на веник, что держал в руках. Назвать его букетом язык не поворачивался. Видимо, гений Павлик выбрал самые дешевые цветы, и розы выглядели плачевно: листья пожухли, головки склонились низко-низко, будто им было стыдно за поведение дарителя. Тот снова сделал шаг вперед, а Катя — назад и влево.
— Да держите же уже! — Павлик протянул букет Кате. — Вы мне только сразу скажите, пары недель на ухаживания хватит? А то я дольше терпеть не намерен. — Он покачал головой и уставился на нее, часто моргая, отчего его глаза в очках с роговой оправой стали смотреться еще нелепее и смешнее.
«Откуда у него вообще мой адрес? — недоумевала Катя, а потом смекнула: — Мама!»
Она попятилась, оттолкнула букет, и только открыла рот, чтобы отшить ухажера, как вдруг сзади послышались шаги, а потом кто-то ее обнял. Она вздрогнула, повернулась и увидела… Романа.
Тот широко улыбнулся ей.
— Прости, милая, задержался. По работе звонили. Ну что, пойдем домой?
Глава 22. С голодного края
Катя и Роман зашли в подъезд и остановились на площадке второго этажа, возле почтовых ящиков. Выглянули в окно подъезда.
Незадачливый ухажер сидел на лавочке с букетом на коленях и ковырял носком ботинка асфальт, вместо того чтобы ретироваться.
Катя вздохнула: ее Купидону ведь по делам ехать надо, а он вынужден тут с ней стоять.
Она повернулась к Роману:
— Спасибо огромное, что помогли! Простите, пожалуйста, что вас задерживаю…
Тот сразу поднял ладонь, останавливая поток ее извинений:
— Катя, ну я же сам вызвался. Сразу понял: что-то не так, когда вы пятиться начали. Тут уж семи пядей во лбу не надо быть, чтоб догадаться, что вам неприятна компания этого… этого… — Катя видела, что Амурцев силился подобрать какой-то более-менее культурный эпитет, и решила помочь:
— Гения Павлика.
Они посмотрели на Павлика, который в это время как раз начал накручивать прядь своих жидких волосенок на палец, потом друг на друга и одновременно прыснули со смеху.
Прошло еще три минуты, но несостоявшийся кавалер и не думал вставать. Наоборот, достал телефон и кому-то позвонил.
«Черт… наверняка маме жаловаться станет!» — насупилась Катя.
— А угостите меня чаем, — вдруг попросил Роман. — Раз я всё равно не могу пока выйти.
— Да-да, конечно! — вспыхнула Катя.