Куплю свое счастье
Шрифт:
Вот и отлично.
Мы сидим молча, минут десять. Просто наслаждаясь тем, что можем вот так вот сидеть. Ну, по крайней мере я точно наслаждаюсь.
Вспоминаю ее в моей спальне, такую… аккуратную, смущенную, потрясенную моим видом. А потом такую растрепанную и сладкую…
Хорошо, что она пришла. Кстати…
– Ась, а ты зачем приходила? Ты сказала, что у тебя проблемы?
– Не у меня. У Стаси. Это она мать Алёнушки.
– Да, я знаю. Что с ней?
– Кажется… она сейчас в клинике у твоего брата...
Глава 40.
Кто
Причем, не один раз.
Сначала… Сначала то, что произошло в его спальне. Перевернуло мир и меня. Потому что я такого не испытывала никогда. Это точно!
Нет, я прекрасно помню, как это было с моим любимым первым мужем. И как это было хорошо! Волшебно. Всегда.
И я была уверена, что никогда подобного не испытаю, потому что… с Геной это было просто… просто никак. Даже несмотря на то, что я себя уверяла – мне хорошо, так и должно быть, для здоровья нормально. Но.
Нет! Нельзя себя обманывать!
Наша женская суть этого не прощает.
Возможно поэтому и стала я такой неуверенной в себе, и чувствовала себя некрасивой, никчемной. Это женщина во мне - во мне самой - мстила. За то что я ее – эту женщину – предала.
Рома и тут меня спас. Дал снова почувствовать себя желанной – не любимой, нет, я все-таки не настолько обольщалась. Но…
Мне так хорошо, что кажется в голове взбитые сливки с клубникой, и думать ими нельзя. Мне так хорошо, что по всему телу словно пузырьки гуляют – детская пена для ванн, с ароматом банана или дыни.
Хорошо, и не хочется отпускать его. Хочется продлить то счастье которое, кажется, сейчас возьмет и рухнет.
Просто потому, что я признаюсь.
Но я честно, как на духу, выпаливаю свое – Алёна не моя дочь – а он смотрит и улыбается! И говорит, что знал.
Знал!
И… и целовал меня? И… делал то, что делал?
Господи, это твоя кара или наоборот, подарок?
Мы сидим на ковре, перед качелями, в которых все еще так мирно спит наша девочка. Да, наша.
Она и моя тоже. Хотя по крови я ей никто. Но я вырастила ее мать. И люблю ее мать как свою дочь, несмотря на то, что между нами всего десять лет разницы! Стася моя! Абсолютно!
И когда я хожу на могилу ее матери я разговариваю с ней как с равной. Рассказываю, как воспитываю НАШУ дочь, хвастаюсь успехами НАШЕЙ дочери, плачу, говоря о неудачах НАШЕЙ. Самой родной.
И сейчас моя родная и любимая снова совершила очередную глупость.
– Как твоя Стася оказалась в Дубае?
– Ты ее не знаешь! Она упертая.
– Догадываюсь в кого. – улыбается, и проводит пальцами по моей щеке. – чем я могу помочь?
– Она приехала туда из Вены. Стася учится в Вене. Узнала от общих знакомых случайно что случилось с Феликсом и… Хитрая, быстро сориентировалась, там какая-то конференция,
– Так. Это… серьезная проблема. Ее могут посадить в тюрьму. – вижу, что он реально встревожен. Я тоже наслышана о тамошних суровых законах.
– Пока она там на законных основаниях. Уговорила кого-то из своих помочь с оформлением, еще неделю она там побыть может.
– Это уже радует. И дальше что?
– Она не уедет через неделю. – вздыхаю, понимая, что это звучит странно.
– То есть, как?
– У твоего брата положительная динамика. Именно потому, что Стася рядом. Ты давно с врачом говорил?
Роман хмурит брови, потом достает свой телефон, просматривает сообщения.
– Я читал. Но… полагал, меня просто хотят обнадежить.
– Кстати, ты вообще мне сказал, что Феликс умер.
– Да? Я так сказал? – пытается сделать невинное лицо.
– Сказал. Когда торговался.
– Извини. Мне тогда показалось, что это усилит эффект от моих слов.
– Усилило. Не представляешь, как я плакала.
– Из-за Фельки-то?
– Из-за Алёнки! Потому что для ребенка отца не иметь – это горе.
Рома притягивает меня к себе, утыкается головой в мою макушку.
– Я с радостью займу место отца всех твоих детей.
– У меня осталась только Маруська. У Алёны есть мать.
– Да, извини.
Ох, спохватываюсь… Надо ему сказать, ведь он… он же имеет право знать? Не то, чтобы я была уверена в том, что наши отношения продлятся достаточно долго и он предложит мне брак… Я как-то вообще об этом не думала, и…
– Рома, я еще кое-что должна сказать, признаться.
– Ася, я тоже должен признаться, но… Подожди, давай закончим со Стасей. Она в Дубае? Как она попала к Феликсу?
– Надо знать Стасю! Она на конференции завела массу полезных знакомств. Кто-то свел ее с доктором из клиники, где лежит Феликс. В общем, она подробности не успела рассказать, но, по-моему, Стася представилась вашей сестрой.
– У нас нет сестры.
– Теперь есть.
– Понял.
– Она хотела, чтобы я связалась с тобой и попросила… Ей надо чтобы ты решил вопрос, чтобы ей разрешили быть там с ним официально. Она подумала, что ты не будешь против, потому что Феликсу на самом деле стало гораздо лучше.
Рома как раз читает сообщение от доктора, пишет что-то в ответ.
– Я понял. Я решу вопрос.
Я усмехаюсь. Это его любимая фраза.
– Ты что?
– Ты так забавно говоришь – я решу вопрос.
– Но я на самом деле все решаю, правда же?
Да, он решает. Мне вдруг нестерпимо хочется сделать кое-что. И я делаю.
Подаюсь вперед, кладу ладонь на его щеку, и целую в губы. Глубоко, сладко, стараясь проникнуть в его сознание, в его душу.
– Ася…
– Что?