Курьер (фрагмент)
Шрифт:
– Если бы я не знала Стеллу, - сказала Вики, - то подумала бы, что она специально поставила Рыжего барменом. Чтобы не тратиться на выпивку.
– Очаровательный орангутан.
– Ты ещё не видел его в деле. Погоди, пока он наберется по-настоящему. Будет отплясывать в чем мать родила.
Я расхохотался.
– Нет, правда, это его коронный номер. Сейчас ещё все идет чин чином. Подожди пару часиков.
– А как насчет соседей? Они не пожалуются?
– Все эти люди и есть соседи. Этот дом иначе называют "взлетной полосой". Когда кто-то спит, то
– Да, представляю.
Веселье разгоралось с каждой минутой, пока в три часа утра (шел уже "день подарков", второй день Рождества) в окно не ухнула бутылка. К тому времени голый Рыжий Куксон валялся под столом мертвецки пьяный и со свернутой челюстью; в ванне распростерся один из незваных гостей, о голову которого разбили бутылку, намекнув тем самым на необходимость соблюдать правила хорошего тона; вломившаяся полиция принялась утихомиривать дебоширов и наводить порядок, а мы с Вики незаметно испарились.
Мы и не собирались так долго задерживаться. Поначалу я ощущал себя чужаком. Сами знаете, если вам доводилось попадать трезвыми как стеклышко в незнакомую подвыпившую компанию. Не говоря уж о том, что все в этой компании были одним миром мазаны, тогда как я ощущал себя пришельцем из далекой галактики.
Мы с Вики бродили между группками, перебрасываясь дежурными фразами. Кто-то передал нам по стакану "фирменного коктейля" от Рыжего: девять десятых чистой водки с двумя капельками тоника. Полчаса спустя дозу повторили, потом ещё и еще... пока наконец, к часу ночи, мы с Вики не почувствовали полного умиротворения. Вечеринка к тому времени стала нежной и гладкой, как хорошо смешанный коктейль. Однажды мы с Вики потерялись и я вдруг обнаружил, что рассказываю про съемки какой-то аппетитной брюнетке. Прежде чем стать стюардессой, эта хорошенькая кареглазка поработала манекенщицей и сама снялась в паре рекламных роликов, так что у нас нашлось много общего. Я уже почти растаял, как вдруг её сграбастал и утащил какой-то свирепый детина, на голову выше Кинг-Конга и столь же широкий в плечах. Взгляд, который метнул на меня этот мастодонт, мог бы испепелить всю испанскую армаду. И я остался один.
Впрочем, долго скучать мне не позволили. Внезапно я оказался лицом к лицу с совершенно сногсшибательной девицей, которую я почему-то раньше не заметил. Возможно, пришла позже нас. Высокая, стройная, гибкая, смуглокожая, как индианка, с томными карими глазами, белоснежными зубками и роскошной грудью.
– Привет, - бросила она.
– Что-то я тебя не припомню. Ты летчик?
Деваха уже явно набралась. Говоря, она приникла к моему левому плечу и шептала мне прямо в ухо.
– Нет, я...
– Хочешь потанцевать? Сто лет не танцевала.
– Давай...
Не тратя ни секунды, она обвила мою шею руками, щекой прижалась к моей щеке и крепко вжалась в меня всем телом - привычно, словно натянула старую шубку.
– М-мм, это приятно, - промурлыкала она, потеревшись о меня бедрами. И как это я тебя раньше не заметила.
От неё исходил необычный, но очень приятный
– Как тебя зовут?
– прошептала она, целуя меня в ухо.
– Расс Тобин. А тебя?
– Анита Лесар.
– Звучит по-французски.
– Так и есть. По папе я француженка.
– А по маме?
– Сингалка.
– Вот это да!
– В каком смысле?
– Должно быть, твоя мамочка - настоящая красотка.
– Ты душка. Ты здесь один?
– Нет... Меня привела Вики Херст. Знаешь ее?
– Нет. Где она?
Я обшарил глазами находившуюся в полусумраке гостиную - кто-то предусмотрительно выключил верхний свет, - но Вики нигде не разглядел.
– Не знаю, - сказал я.
– Поблизости не видно.
– Отлично. Может, она ушла домой?
– Нет, - рассмеялся я.
– Это вряд ли.
– Почему ты так уверен? Она для тебя что-то значит?
– Даже очень.
– Вы давно с ней знакомы?
– Целых два дня.
Неужели это правда - всего два дня?
– Два дня! И уже так втюрился! Ты, похоже, шустрый мальчик.
– Я...
– Ты у нас шустрый, да?
Ее коленка бесцеремонно втерлась между моих ног, беззастенчиво гладя все, с чем соприкасалась.
– Я...
– Я судорожно сглотнул.
– Не знаю. Это зависит от женщины. Шустрый для одной - в понимании другой может показаться улиткой.
– Ты прав.
– Она склонила голову мне на плечо, словно устраиваясь на ночь.
– А ты умненький, да? Чем ты занимаешься? Ты диспетчер?
– Нет, я вообще к авиации непричастен. Я снимаюсь в реламных роликах.
Она меня даже не слушала.
– Жаль, что ты не водопроводчик.
– Водопроводчик?
– Эх... ты бы приходил ко мне чинить краны. Они жутко шумят.
– А где они находятся?
– затаив дыхание спросил я.
– Наверху. В другом подъезде.
– Да, жаль, что я не водопроводчик.
– Я поспешил сменить пластинку. А чем ты занимаешься?
– Я-то? О, у меня очень трогательная работа...
– И что же ты трогаешь?
– игриво спросил я.
– Кое-что, - хихикнула она, - помимо всего остального.
– Ее рука соскользнула с моего плеча и стала гладить внутреннюю поверхность моего бедра.
– Я это за-ме-чательно делаю, - многозначительно произнесла она внезапно треснувшим голосом.
Я нервозно оглянулся по сторонам.
– Кого ты там высматриваешь?
– бдительно спросила Анита.
– Вики Трахст?
– Херст, - поправил я.
– Это одно и то же. Знаешь, парень, это невежливо: танцуя с одной, таращиться на другую.
– Прости, пожалуйста.
– Или тебе не нравится со мной танцевать?
– Очень нравится.
– Может, тогда я тебе не нравлюсь?
Черт, ну и влип!
– Что ты, очень нравишься, - поспешно заверил я.
– Может, ты не находишь меня привлекательной?
– не унималась моя мучительница.