Курьер. Дилогия
Шрифт:
– Какой ты скучный тип, - фыркнула она вдруг, встала и прошлась передо мной.
– А где же твои любимые слова о любви, о том, что соскучился, где твои розовые романтические слюни и сопли, которые всякий раз меня до ужаса бесили? Где это всё? Давай, вывали это на мою беззащитную голову, прижмись к моей груди, обними меня! Милый...
– Ми-и-лый...
– протянула она с издёвкой.
– Что же ты меня не обнимаешь? Ах, да... У тебя же руки нет. Прости...
– покаялась она.
– Надо было мне целиться в голову, а не в руку.
– Кончай уже, - попросил я вяло, раздумывая, где же я так успел
– Кончать, милый, в меня мужики будут, - хохотнула она.
– Потому что тебе уже не судьба.
– У меня один вопрос, - я с трудом поднял голову и посмотрел на Неё, свою половинку, свою любовь, свои "тридцать три несчастья", свою радость даже в самые трудные моменты, свою надежду, свою опору, свою... эх... Почему так произошло? Ранит ведь более всего не физическая боль, а вот такое... Где же я так нагрешил, что надо мной судьба так криво шутит?
– Можно?
– Конечно, милый, - обрадовалась Шела.
– Задавай свой интеллигентный лепет.
– Кто ты?
– Ах, да, - спохватилась она.
– Хороший вопрос. Давай ещё раз познакомимся. Меня зовут Киранна Ангелус, я Старший Агент этого проклятого Судебного корпуса, по совместительству Мастер "Братства Последнего дня". Аристарх Ангелус, которого убили ты и твоя жалкая стерва, был моим мужем!
– Люби-и-имым мужем, - протянула она, шипя, видя, как отваливается от услышанного моя челюсть.
– Удивлён?
– Не то слово, - помотал я головой, чувствуя, что внутри меня ничего уже нет, всё сгорело с этими её словами, всё оборвалось и развеялось на ветру, истончилось и испарилось, как лёд на солнцепёке... А я, дурак, надеялся на что-то... Рассчитывал вернуться к ней, увидеть ещё раз её радостную, чуть с сумасшедшинкой улыбку, задрожать от счастья, когда в наивысший пик любви она скользнет по моей спине, по моим рукам своими крепкими острыми коготками... То, что я увидел, с чем столкнулся... я к этому не был готов. Но сил ни удивляться, ни расстраиваться, ни взрываться от ярости уже не было. Я был истощён... морально и физически.
– Зачем всё это, Шела?
– спросил я её вяло.
– Зачем эти обманы? Зачем эти смерти?
– Всё просто, милый. Дело во власти. И в том, что она даёт. Ради неё я убивала. Ради неё мы с Аристархом клонировали убийц, дарили им изменённое сознание их прототипов, ради неё курьеры гибли один за другим, а убивал их полностью нам подчинённый Побережный; ради власти я убила Самсонова, а Аристарх прикончил Миднайта. Ради власти я плела вокруг него сеть, собираясь убить его и стать Предиктором. Ради власти и безмерного могущества я направила "Мечту" на вакуумную мину, а Аристарх создал послушный мне и ему матрикат Арх-Пророка. Ради власти я убила всех, с кем не так давно работала. И собиралась убить Предиктора. Но ты помешал мне!
– её ярость огненным кулаком ударила в меня.
– Ты и твоя жалкая сучка! Вы вырвали из моих рук величайшую честь: сойтись в поединке с Предиктором и победить его! А от звания Предиктора до Арх-Пророка совсем недалеко. Вы лишили меня этого! Теперь у меня есть одна-единственная возможность принять священную клятву, одобренную Братством: уничтожить тех, на чьих руках кровь этого святого человека. Её я уже ликвидировала. Остался ты...
– Шела...
– позвал я её, пытаясь успокоить.
–
– Слова?
– удивилась она.
– Что есть слова? Пустой звук, не более... Прости, милый, но ты был недостоин даже этого пустого звука. Даже как любовник ты сильно проигрывал Аристарху...
– Вот сука, - пробормотал я, удивляясь внутренне: ну и старый пень! Неужто в самом деле обскакал?!
– Закончим с этим, - она встряхнулась и вытянула вперёд руки, хищно выгибая пальцы.
– К чему вся эта власть, - я посмотрел на неё снова, - если не будет возможности ею пользоваться? Если даже время сгорит в кварковом распаде.
– Что ты несёшь?
– нахмурилась она озадаченно.
– Кварковые батареи с взрывателями, - напомнил я, - которые вы отправите в прошлое, чтобы наступил тот самый ваш Судный день.
– А-а-а... это, - рассмеялась она.
– Не пори ерунды, лучше молчи - ты так умнее кажешься. Нет никаких кварковых батарей с взрывателями. Неужели ты думаешь, что Братство не научилось ничему со своей первой ошибки? Зря... Мы многому научились и учли всё! Не будет взрыва из прошлого, не будет темпоральной катастрофы... Мы построим Царствие Господне здесь, в этом времени, а поможет нам темпоральный вихрь, который мы обнаружили когда-то совершенно случайно. Вот для использования его энергии, её концентрации нам и нужны были кварковые батареи. Всё просто. А слухи о грядущем взрыве... это просто приманка для судебных мразей. Нам не угодно никакое сопротивление, когда мы начнём захватывать власть.
– Понятно, - вздохнул я, расслабленно закрывая глаза и кладя культю на колени, чтобы не так болело.
– Тебе больно?- поинтересовалась она повторно.
– Не переживай, милый. Это всё сейчас пройдёт. Ты готов?
– К чему?
– вяло поинтересовался я.
– Умереть, - любезно сообщила она, в нетерпении притопывая каблуком по полу.
– Я умер тогда, когда понял, что во всём этом бедламе, хаосе и круговороте смерти виновны ты и Капитошкин. Ничто другое не могло меня убить, кроме твоего предательства.
– Романтик. Слюнявый сопливый романтик. Тошно слушать, - презрительно скривилась она, заходя мне за спину и опускаясь на корточки. Её руки погладили меня по спине - я вздрогнул от неожиданных прикосновений и услышал её нежный тихий смех - задержались на плечах, ощупав место, где находился один из блоков "Малахита", коснулись моей шеи... Затем одна её рука легла мне на затылок, а вторая нырнула к подбородку и взялась за него.
– Небритый, - недовольно произнесла Шела за моей спиной.
– Опять небритый... Ну что ж. Прощай, мой милый.
– До скорых встреч!
– вдруг рявкнул я, резко напрягая мышцы шеи. Разом сбрасывая напускную вялость, я схватил её за волосы, нагнувшись вперёд, и выбросил культю в сторону темпорального вихря.
"Поехали", - коротко произнёс "Малахит", вокруг нас взыграло всё радужным сиянием, радужно переливающееся облако окутало нас, я услышал разочарованный вопль Шелы, ощутил, как со страшной силой её пальцы тянут мой подбородок в сторону, сворачивая шею... и в тот же миг нас обступила спасительная тьма, разъединившая наши нежные объятия и разбросавшая по разным эпохам.