Курьер. Дилогия
Шрифт:
– Мощность Потока сто процентов...
– пробубнило в воцарившейся мгновенной и на одно короткое мгновение звенящей давящей тишине.
А потом раздался голос Марика:
– Стабилизатор настроен, выпрямитель активирован, поля убраны...
И темпоральная волна, внезапно для себя и для всех нас обрётшая свободу, ударила гигантским всесокрушающим валом, извергнувшись из арки и сметая всё на своём пути. Панели "Спасителей" пошли трещинами, я чуть не потерял сознание от обрушившейся как снег на голову мешанины звуков, среди которых затерялся слабый крик Грина:
– Руби питание!
И всё пропало...
"Так и помереть можно", - подумал я, очумело озираясь по сторонам и видя и воспринимая
Я крутил головой, пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями, выглянул из-за панели "Спасителя" и вдруг увидел тёмный силуэт на фоне радужных переливов Потока, он летел, раскинув руки как пловец и запрокинув голову, я тупо смотрел на него, пытаясь понять, кто он, что он, кто я, затем вдруг яркая вспышка догадки осенила меня.
– А-ы-ы-ы...
– выдавили онемевшие губы.
Изобразив сей яростный клич, я присел и мощно оттолкнулся, прыгая вперёд, навстречу падающему силуэту и вытягивая руки. Мне казалось, что я плыву в застывшем желе - сгустившийся до неимоверной плотности воздух с трудом принимал и пропускал моё тело, позволяя ему двигаться дальше, движения, которые раньше занимали доли секунды и совершались зачастую неосознанно, теперь, казалось, требовали для своего выполнения часы, дни, пожалуй, даже годы - я будто оказался в густом киселе, где подобно мухе ждал часа своей смерти и момента чести быть прибитым хозяйским полотенцем. Понемногу я приближался к опускающемуся всё ниже неясному размывчатому силуэту человеческого тела - моя скорость в реальном времени была всё-таки выше - краем глаза успел отметить застывшие донельзя удивлённые рожи двух своих лучших друзей, потом я настиг падающего на пол будто в замедленной съёмке - неспешно и с эдакой ленцой - курьера, мои руки коснулись его...
Хлоп! Время, дотоле едва-едва копошащееся и ползущее по ту сторону реальности, внезапно подобно страусу показало голову из песка и засунуло свой любопытный нос к нам на огонёк. Ну что ж добро пожаловать. У нас хоть и не Париж, но милости просим к нашему шалашу...
Шум, гам, крики, вопли, тихая страстная ругань и чьё-то задумчивое сопение внезапно обрушились на меня со всех сторон, я внутренне сжался, содрогаясь от звуковых перепадов, обнял курьера покрепче, сгруппировался, и мы вместе рухнули на пол. Амортизируя удар ногами, я сжался всем телом подобно пружине, ноги обиженно загудели, принимая на себя добавочный вес; не удержавшись я упал на бок, зубы опасно клацнули, я едва не откусил себе язык - вот бы обрадовалась Шела, она бы тогда смогла трещать без умолку - тяжело и громко застонал и... вопреки всем своим ожиданиям и опасениям мягко опустил тело курьера на пол.
Крики смолкли, шум прекратился, я перевернулся на спину, хватая ртом воздух - тяжелый попался, зараза!
– мышцы от мгновенного и страшного напряжения гудели и судорожно сокращались; надо мной внезапно оказалось лицо Грэя, его здоровенная не всегда помещающаяся на фотографиях физиономия закрыла весь свет, я услышал шорох отвинчивающегося колпачка, и мне в губы ткнулось какое-то горлышко, на язык и в горло пролилось крепкое, обжигающее, нос дёрнулся, обоняя букет, я замер, соображая, затем меня вдруг озарило - Великий Космос, да ведь это же "Король и королева", самый редкий уникальнейший дорогостоящий и, признаться честно, наивкуснейший коньяк на свете: он изготавливается в Славянском Союзе, в России,
Организм моментально сделал стойку, хвост сразу стал пистолетом, стальной хваткой я вцепился в лапищу Грэя - он зашипел от боли - и сделал большой глоток, жмурясь от райского наслаждения. Мне показалось, что я проглотил кусочек солнышка, живой, трепещущий огонёк опалил кончик языка и нёбо, провалился по пищеводу и упал в желудок, где сразу же разлился благодатным теплом, поглотившим в себе все горести, тревоги и лишние заботы, мозг заволокло тёплая волна неги, я улыбнулся и окончательно пришёл в себя.
– Как он там?
– донёсся до меня крик Грина.
– Пациент скорее жив, чем мёртв, - прорычал у меня над ухом Грэй, пытавшийся вырвать у меня из пальцев горлышко фляги, в которое я вцепился мёртвой хваткой - ага, щаз, так я и отдам хорошую выпивку, размечтался!
– Да я не про Андрея, - отмахнулся нетерпеливо Грин.
– Как там тот, которого мы вытащили? Кто он кстати?
– Андрюха, отдай, не будь жадиной, - взмолился тихо Грэй, выкручивая горлышко из моих намертво сжавшихся пальцев.
– Друг называется, - фыркнул я сердито, глядя ему в глаза.
– Сколько у тебя эта фляга? Год? Два? И всё это время ты молчал про "Короля и королеву"?
– Да я его вчера только купил!
– прошипел он мне в лицо.
– Последний твой вопрос там в столовой был про деньги на твоём счёте? Правильно? Каюсь, я нагрел Старика и отщипнул от его махинаций крохотный кусочек, а чтобы он не заподозрил меня...
– Решил провести через мой счёт, - закончил я.
– Скотина ты всё-таки, вот ты кто! Меня лучше подставлять под удар, верно?
Я отпустил горлышко фляги, отпихнул Грэя и, разогнувшись, прыжком вскочил на ноги, после чего быстренько отряхнулся.
– И на эти деньги купил коньяк?
– я хищно посмотрел на него.
– И, пока не возник случай, делиться им вовсе не собирался? Молодец, родной, хорошо тебя мама воспитала!
– Андрюха, так дела сложились. Не успел...
– виновато прогудел этот гигант, пряча взгляд.
– Да пошёл ты!
– бросил я зло и подошёл к лежащему на полу ничком курьеру, возле его тела уже начала собираться ничего не предпринимающая тупо стоящая и мычащая как стадо коров на все лады толпа.
Отодвинув двух операторов Грина и едва не выругавшись - стоят, бараны, блин, даже посмотреть не могут, что с человеком!
– я схватил рукой за плечо курьера и перевернул его на спину.
Единый вздох ужаса исподволь вырвался у всех, а я отшатнулся назад и едва не упал, натолкнувшись спиной на подоспевшего Грина, когда все увидели кусок мяса в одежде, лишь по которой и ещё по нескольким деталям можно было узнать Асахиро, и задохнулся от ужаса и отвращения: он будто побывал в мясорубке, которая превратила в кровавый фарш его лицо, исполосовала, изрубила так, что были видны мелкие косточки и хрящи, горло, раздробила грудь, разворотив лёгкие, бронхи и едва не разорвав на куски сердце, кожа была содрана вместе с кусками одежды, а живот и пах все почернели и обуглились, будто приняв на себя крещение Огня. Я закрыл рукой рот, слыша, как сквозь зубы матерятся все присутствующие, и тут вдруг... Ах, нет - показалось... Разве может человек с такими ужасными и страшными ранами... Я напряг зрение, вглядываясь. И у меня глаза на лоб полезли...