курьер.ru
Шрифт:
— Чао, милый!
Перед глазами взлетел легкий подол платья, поднялась нога в прозрачном чулке, затем узкая ступня, перекрещенная белыми ремешками. Нарядная женщина устроилась на заднем сиденье, положив на колени сумочку, Ши-фу с Вонгом тоже сели в машину. «Мерс» тронулся, и яхта, рявкнув дизелем, отвалила от стенки. Набирая скорость, она пошла вдоль набережной, направляясь к марине. Шинкарев стоял на корме, глядя туда, где только что скрылся автомобиль. Его женщина отправилась... куда-то.
Постояв немного, Андрей выбросил стаканы в море и поднялся в рубку.
Глава двадцать третья
Чен смотрел прямо по курсу, отрабатывая на бортовую качку легкими движениями штурвала.
— Давай, — предложил он, уступая Андрею место.
— Уверен?
— Давай.
Шинкарев взялся за штурвал — черный шершавый пластик плотно лег в ладони.
— Чуть расслабь кисти, почувствуй яхту. Как женщину. Клади руку сюда. — Чен указал на регулятор подачи топлива. — Двигай его вперед.
Корпус завибрировал от набирающих обороты моторов, яхта ударила скулой в волну, подняв из-под обвода облако брызг.
— Подработай вправо, легонько, легонько... Теперь большой поворот.
Панорама порта сместилась влево; сила волн, ветра и двух моторов через штурвал пошла в кисти. Острый белый нос, разрезающий бутылочно-зеленую воду, белый бурун, красновато-бурое закатное небо — все собралось в черном штурвале и дрожало в унисон с вибрациями тела.
— Нравится? — прорвался в сознание голос китайца.
— Да.
— Крысе тоже нравится. Зарабатывай.
— Она быстрее заработает.
— Не исключено.
«Кстати, о новом месте в бизнесе. Конкретно о финансовой части — процент себе отторговать или как?..»
— Все, дальше я сам, — сказал Чен.
Сбросив скорость, яхта вошла в марину. Заглушив двигатели и пришвартовавшись, Чен запер рубку, оба спустились на корму. Некоторое время китаец молча глядел на ряды яхт, смутно белеющих на неподвижной темной воде, потом хлопнул ладонью по начищенному латунному поручню.
— Так что, хочешь такую? Будешь девушку катать.
— Не смейся над убогим.
— Как знать, как знать... Надо бы тебе с Ши-фу серьезно поговорить, не о всяких глупостях. Ладно, пошли перекусим где-нибудь.
Пройдя затихшими припортовыми переулками, они поймали такси и вскоре вышли у знакомой бетонной эстакады. Чен на минуту остановился у банкомата, пересчитал полученные банкноты, уложил их в плотный конверт.
— Зайдем в бар.
— А не опасно? — усомнился Андрей. — Мы оттуда еле ноги унесли. И вообще, я, между прочим, в розыске.
— Ничего, это ненадолго.
На бетонных опорах эстакады виднелись пятна свежей штукатурки,
— Это его вдова? — Шинкарев имел в виду женщину за стойкой.
— Да, вдова.
— Там, на острове... Патриция не выдержала испытания?
— Выдержит, куда денется. А ты больше не зовешь ее Крысой.
— Нет. Это привилегия друзей. Ты ее друг, ты и зови.
— Да, мы друзья. А вот ты осложнил себе жизнь.
— Чем?
— Ты нарушил главное правило — «непривязанность». Мы ведь как буддийские монахи: дорога, миска, да пустая тыква. И Просветление где-то впереди.
«Наган на пояс, пакет за пазуху. Утром в Москве, вечером в Пекине. Похоже? Кто его знает».
— А почему мне разрешили спать с ней?
— А кто мог тебе запретить? «И верно. Дело-то не во мне».
— Тогда почему разрешили ей?
— Ты чем-то понравился Ши-фу. Может быть, когда пытался вернуться к ней на вилле. Или когда полез со своим идиотским разговором.
«Ши-фу не видел, как я отказался идти в подвал. Это Чен ему сказал. Из-за моего упрямства мы потеряли секунды три — огромное время в бою. Как пить дать, создали дополнительную опасность для самой Патриции. И это ему понравилось? — другому кому вешай!»
— Патриция тогда была в опасности? — спросил Шинкарев.
— Конечно. Но имела шанс и воспользовалась им.
— Патриция — ученица Ши-фу?
— Не из лучших. Та, с кем она дралась, была лучшей... в свое время. Но все равно, Ши-фу дорожит Крысой. Ему кажется, что вы подходите друг другу. А нам нужны лояльные люди.
— Лояльные?
— Не в смысле вербовки. Лояльные по большому счету — к ушу, к садам камней. К Дао. Друзья всего китайского.
— Не проще ли было подложить мне китаянку, а ей — китайца?
— Думаешь, у нее не было китайцев? Дело не в этом. Вы сами нашли друг друга. Помочь вам есть следование Дао.
— Что такое Дао?
Что ответит Чен? Каждый отвечает по-своему.
— «Дао, выраженное словами, не есть настоящее Дао», — классическая формула была явным уходом от ответа. Знаком, что китаец не желает обсуждать абстрактные вещи. Андрей так и понял:
— А может, китаянки для меня пожалели? Слишком ценный товар? Или еще проще — Патриция стареет, и вашему Ши-фу хочется кого-нибудь посвежее?