Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства
Шрифт:
Немного отдышавшись, вдруг заявил: «Я с «заряжающим» неучем работать вместе не намерен!»
– Господа, господа, то, что вы оба не сговорчивы и подозрительны, это многим известно, в том числе и спецслужбам, -
Кашпо и Чума сразу насторожились и сразу перестали ругаться. – Именно это и стало причиной слежки за вами.
– Правда? – удивился Чума, – это опасная штука.
– А мы об этом не догадывались, – в свою очередь изрёк Кашпо дрожащим голосом.
– А вы и не могли об этом догадываться.
– Это ж почему? – обиделся Чума.
– Потому, что вы как глухари на токовище «грудью бьётесь до
– Да уж… – изрёк Чума, – вот уж никогда не думал, что нами заинтересуются «органы».
– Это, пожалуй, веский аргумент в пользу совместной работы, – наконец для себя уяснил Кашпо.
– Одним словом, господа, доскакали допрыгались, – сделал вывод за них Маврушкин.
– И что же с нами будет? – боязливо оглядываясь, поинтересовался Кашпо.
– Господа не боись! – успокоил их Кузя Маврушкин, – скажу вам по секрету, мне всё же удалось уговорить «органы», чтобы некоторое время, они нас не трогали. Это будет в силе пока среди нашей «чистой троицы» будет «тишь да гладь и божья благодать!»
– А как же выступления? – поинтересовался Кашпо.
– Я сумел не только договориться с нужными людьми, но и согласовать с ними тематику выступлений, – Кузя, самодовольно улыбнулся, – но выступления должны быть редкими, да метками! Цель – отвлечения масс от проблем. Но, чтобы успокоить вас окончательно, сообщаю, что в основном мы будем выступать раздельно.
– Грандиозно! – произнёс Кашпо. – Так что, после этих слов, предлагаю выпить за мир во всём мире!
– Ну, а главное между вами! – уточнил Кузя Маврушкин. – Более того, мне дали возможность выпускать акции, а вам разрешили большие турне не только по стране с выступлениями «оффлайн-гастролями», но и за рубежом.
Поймав нужный момент, Кузя наполнил гранёные емкости: «График ваших выступлений внутри нашей страны они уже расписали до конца года. Вот сами смотрите».
– Это просто фантастика! – и Кашпо с Чумой стали заинтересованно всматриваться в строки листка Маврушкина, – ты видишь Михалыч, – Тараз, Уральск, Алма-Ата, Нур-а Султан, Москва.
– И стоимость билетов приличная! – подметил Чума, – более восьми тысяч рублей за штуку.
– В кассах «РИА Новости» мне сообщили, – продолжил Маврушкин, – что в Москве на ваши сеансы билеты раскуплены уже на ноябрь!
– Что требуется от нас? – заинтересованно спросил Михалыч.
– Выполнять рекомендации, – тут же отреагировал Кузя, – так, например, нам рекомендовали не затягивать выступления в залах и по телеку. Делать всё по-народному простенько, но со вкусом. Стараться не перегибать палку, но программу делать необычной, спользуя, что-то такое, чего ранее на советской сцене и телеку не было.
– Мы уяснили, – ответил за двоих Аллан.
– Уже наметился серьёзный прогресс в нашем разговоре, – отметил Кузя, пожалуй данный момент следует закрепить коньячком.
– Лично мне такой подход к делу нравится, – подметил Чума.
– Я тоже весь во внимании, – откликнулся Михалыч.
– Что касается зарубежных поездок, то вам даже предложили выступить в
– Михалыч, чуешь, слух о нас прошёл не только по Руси Великой! – гордо подметил Чума.
– В этом, ты Чума, не ошибся! – и Михалыч первый раз изобразил что-то смахивающее на улыбку.
– Мне там, на верху прямо сказали, что мировые политики с нетерпением ждут ваших выступлений, видя в них еще один признак «демократических» преобразований в нашей стране. – Маврушкин показал глазами на верх и, набрав полную грудь воздуха, продолжил, – они надеются, что вы намагнитите столько кубов «волшебной» воды, что ею можно будет окропить головы Президентов и Премьеров всех стран мира. После этого действия, они твёрдо верят в то, что все краплёные вашей водой беспрекословно будут исполнять волю одного чудака, на другую букву, одной штатной и «шизонутой» страны, – вы конечно догадываетесь какой?
– Ну конечно той, Президенту которой, наш Пьяньцинь, не приходя в сознание, докладывал об успехе, осуществлённого им и его подельниками, переворота! – уточнил Чума.
Кузя молча кивнул, переводя дыхание от своей длинной, опасной, но стимулирующей его подельников, речи.
– Но за какие такие «голубые глаза» эти блага свалились на нас с небес? – не веря своим ушам, ещё раз поинтересовались непримиримые «друзья» Чума и Кашпо.
– Но ещё раз пораскиньте своими мозгами и пошевелите многочисленными извилинами. Вот лично мне кажется, что вас, как «телевизионных целителей» запустили на экран для того, чтобы отвлечь людей от насущных проблем и общего коллапса совковой экономики, как-бы для заполнения пустых полок магазинов, – Маврушкин, глубоко вздохнул и, улыбнувшись, продолжил, – а вот мне по эту «сурдинку» разрешили выпускать свои акции с моей физиономией!
– Во дают! – восхитился Чума.
– А зачем же с твоей физиономией? – поинтересовался Михалыч, – оставили бы прежнюю.
– Потому что прежняя – это символ революции, а они сами с усами, – Кузя расправив плечи продолжил, – а моя физия стимулирует массы и направляет их противоречивый дух в нужную Пьяньциню сторону, вселяя в них надежу, что финансовый горизонт к ним скоро приблизится на расстояние вытянутой руки…
– Да… уж! – отреагировали «друзья» по несчастью, – и какой же длинны у них руки?
– Да, – они любого достанут! Но, мужики, нам стоит учитывать, что несмотря на этот хаотичный сквознячок «ветра перемен», любые наши передачи по телевидению, – Маврушкин снова втянул в себя воздух, – будут утверждаться на самом высоком уровне!..
– Я согласен, – Чума снова пригладил ладонью свои волосы.
– Ты меня уговорил, речистый! – произнёс Михайлыч, – но вместе выступаем первый и последний раз!
– Я тоже подтверждаю своё согласие на тех же условиях, но, Аллан поднял руку, выдерживая паузу, – поскольку Михайлович на журналистов в обиде, то будем с ним солидарны, отказывая им, по возможности, в интервью, заявляя, что «Журналисты извращают наше благородное дело».