Курс Йоги 310. Йога Сутра Патанджали. Комментарии
Шрифт:
Ученик: Что это значит?
Вадим Запорожцев: Истинное бессмертие – когда ты не хватаешься за эту рубашку и не пытаешься ее забальзамировать, а когда ты, за нее не цепляясь, всегда ее можешь воспроизвести, если она тебе нужна. Она у тебя уничтожается, но бессмертие достигается как бы не с точки зрения рубашки, то есть не с точки зрения эгоизма.
Ведь когда человек говорит: «Хочу бессмертия», он хочет бессмертия не своему «Я», а своему эгоизму. Он хочет, чтобы его представления о себе самом законсервировались. Миллиардер хочет бессмертия. А также хочет быть лысым,
А вот истинное бессмертие – это когда ты действительно бессмертен с точки зрения абсолютной не на двадцать тысяч лет, не на сто тысяч лет, даже не на миллион. А вообще, в принципе, вне времени. И ты не цепляешься за форму. Но ты не теряешь нить, которую мы со смертью как бы забываем. Ты не теряешь эту нить.
Поэтому бессмертный может умирать и рождаться. Любопытно, да? Бессмертный, который умер и родился! Вообще, нонсенс! Да? Он умирает и рождается, не потеряв непрерывность этого восприятия, сознания. То есть это для него, как игра, как переход из одной комнаты в другую. Или высшее бессмертие, когда человек действительно поднялся до этого уровня.
Вот именно к такому бессмертию по-настоящему все стремятся. Все остальное, еще раз говорю, - это просто бальзамирование. Это живой труп - ходящий, припудренный каким-то порошком, дабы не рассыпался.
Достигается бессмертие только при отсутствии жажды жизни. А жажда жизни исчезает лишь с исчезновением эгоизма. Бесполезно биться с жаждой жизни. Будь ты сколь угодно храбрым. Мне рассказывают, например, что, мол, вот тот человек безрассудно храбрый. Я обычно говорю, что он не безрассудно храбрый. Он тупой. Он не понимает опасности. Если бы он ее досконально ощущал и понимал, у него тут же проснулся этот инстинкт, если угодно, это качество - жажда жизни. И он еще верещал бы и не стал так безрассудно поступать. Но иногда это ощущение просто притупляется. Это степень, скорее, тупости, а не хладнокровия.
Настоящее хладнокровие возникает, только если ты преодолел жажду жизни путем растворения эгоизма. Если у тебя уже эгоизма нет, то у тебя действительно нет страха смерти. Потому что, а что тогда будет умирать?
Ученик: «Я» - оно и так и бессмертно.
Вадим Запорожцев: «Я» бессмертно, и поток осознания «Я» не теряется.
При смерти сознание начинает метаться, все забывает и рождается, как белый, как ему кажется, лист. Таким образом, у нас есть пять составляющих, которые, в общем-то, определяют наше поведение.
Первое – это тотальное, глобальное неведение. Это поле. На нем, соответственно, - фундамент из нашего эгоизма.
Тотальное неведение говорит, что мы все путаем, все неправильно воспринимаем, одно считаем другим, другое – чем-то третьим. В нашем конкретном случае, когда проявляется это неведение, мы начинаем считать себя не тем, чем мы являемся. Как следствие: мы к чему-то стремимся, что нравится тому телу, с которым мы себя ассоциируем, или, наоборот, чего-то избегаем - того, что, как нам кажется,
И в довершение так или иначе проявляется жажда жизни как венец этого всего.
Ломать по отдельности каждую составляющую этого здания очень тяжело. Легче всего сломать, если выбить у него почву из-под ног - уничтожить неведение. Тогда все остальные колонны «прекрасные» из вот этих качеств - стремления, ненависти - рухнут сами. Бить надо туда, где легче всего разломить, а не там, где тверже. Легче всего разломить неведение.
Вот такой комментарий можно дать на девятый афоризм второй главы «Йога-Сутр» Патанджали с комментариями Вьясы.
10. Эти [аффекты] в «тонком» состоянии устраняются при свертывании [деятельности сознания]
Комментарий Вьясы: Эти пять аффектов, подобно прокаленным [на огне] семенам, погибают вместе с растворением [в своей первопричине] сознания, которое контролирует жизнедеятельность йогина. Что же касается устойчивых (аффектов], существующих в состоянии семени, [еще способного плодоносить], то…
Ученик: и дальше следующий, одиннадцатый, афоризм…
Комментарий Вадима Запорожцева: Итак, мы рассмотрели пять аффектов, которые воздействуют на наше сознание и заставляют его не быть сконцентрированным.
То есть эти аффекты не позволяют ему рано или поздно изменить преломление сознания в субстанции разума. Это возникает, по большому счету, благодаря этим пяти аффектам. Мы их перечислили: неведение, эгоизм, страстное желание чего-то приобрести, страстное отвращение к чему-то и жажда жизни.
Они подчинены, прежде всего, неведению. Неведение, отнесенное к своему «Я», приводит к эгоизму.
В дальнейшем мы связываем свое «Я» с тем, чем мы не являемся – со своим разумом, со своим телом.
Есть какие-то явления и объекты, которые доставляют нашему телу удовольствие, мы это понимаем, и это вызывает страстное желание. Есть же другие моменты, явления, которые доставляют нашему телу, нашему разуму неудовольствие, боль, страдание, и мы от них стараемся избавиться. То есть мы отождествили себя с куском, грубо говоря, мяса. Если этому мясу что-то приятно, мы к этому стремимся, а если ему неприятно, мы от этого, наоборот, всячески стараемся отпихнуться. В результате этого всего возникает такое понятие, как жажда жизни. Все, что начинает угрожать этому куску мяса, мы воспринимаем как надвигающуюся смерть и всячески от этого уходим. А все, что, наоборот, способствует, мы за это цепляемся и притягиваем.
Но опять-таки помним: первопричина - неведение. Мы вдруг посчитали себя куском мяса и начинаем заботиться об этом куске мяса, как если бы это были бы мы. Конечно же, кусок мяса может развалиться. Конечно же, ему что-то может повредить, а что-то, наоборот, помочь. Вот мы и вовлекаемся в этот процесс гонки за выживание, гонки за поддержание существования этого конгломерата из грубого тела и из разума, что приводит к возникновению жажды жизни.
Вот эти пять аффектов.
Все остальные затемняющие моменты - эмоции, явления, проявления, жадность, гнев, ревность и так далее - это по большому счету производные. Они вытекают из вышеперечисленных базовых аффектов.