Курсант: назад в СССР
Шрифт:
Он с любопытством уставился на меня, будто тоже, что-то подсознательно ощутил.
— Я вас спрашиваю, — Зверева повысила голос и наморщила лоб. — Что вы делаете в моем кабинете?
Только я собрался ей ответить, но не успел.
— Мама, — Олег дернул кадровичку за руку. — Почему ты кричишь на дядю! Он ведь ничего плохого не сделал.
— А ты вообще молчи! — Зверева шикнула на ребенка. — Я с работы отпросилась! Со школы позвонили, сказали плохо тебе, я как дура летела, а ты всех обманул? Дома еще поговорим с тобой.
—
— Где болело, покажи!
— Не помню… Сейчас уже все хорошо.
— Врешь ты, Олежка. Только зачем не пойму! — Зверева снова повернулась ко мне, настроение ее совсем испортилось. — А вы что стоите? Вон из моего кабинета!
Но я уходить не торопился. Мне надо было кое-что сказать кадровичке. Дверь распахнулась.
— Раиса Робертовна? — на пороге застыл Трошкин с квадратной пачкой “Индийского” чая в руке. — Вы зачем на работу вернулись? У вас же Олег болеет.
— Тебя не спросила, — огрызнулась та. — Симулянт он, а не больной. А у меня отчет на носу. Ты что ли его за меня делать будешь?
— Могу и я, — Трошкин решительно шагнул вперед. — Просто покажите, как его составлять. Если у меня сразу не выйдет, могу задерживаться на работе.
Брови Зверевой встали домиком:
— Ты? Будешь делать отчет? Я… Не могу тебе это доверить…
— Раиса Робертовна, — назидательно проговорил Трошкин. — Нельзя тянуть все на себе. У вас сын растет. И мне несложно будет часть обязанностей взять на себя. Если надо, я могу работать сверхурочно. Бесплатно. Все равно дома меня никто не ждет.
— Ну хорошо, — отмахнулась Зверева, — потом поговорим. — Ты лучше скажи, почему в моем кабинете посторонние? Тут документация и трудовые книжки хранятся.
Я стоял и слушал. Не вмешивался. Трошкин молодец. Научился разруливать разные ситуации. Глаза больше в пол не прятал и в разговоре маму не упоминал.
— Это не посторонний, а мой товарищ и наш бывший сотрудник, и книжки ему не нужны, — уверенно возразил Трошкин. — И вообще…. Петров сейчас в милиции работает. Он пришел за характеристикой.
Кадровичка поморщилась:
— Ясно, только мне сейчас не до характеристик. Пусть завтра приходит.
— Спасибо, Раиса Робертовна, что не отказали, — улыбнулся я. — Но документ мне уже выдали.
— Кто? — удивилась Зверева.
— Комсорг Рогова.
— А, ну вот и славно. Все… Идите. Не мешайте. Мне работать надо.
— Мама! — Олег тоже направился к двери. — А можно я с дядей Ильей пойду? У него в кабинете железные солдатики есть. Можно?
— Иди куда хочешь, только от меня отстаньте. — отмахнулась Зверева и, повернувшись к Трошкину, добавила. — Илья, будь добр, займи его чем-нибудь. Хорошо?
— Конечно, Раиса Робертовна, сам хотел это предложить. Работайте спокойно, — Илья взял за руку Олега. — Ну, мужик, пойдем солдатиков смотреть!
— Подари мне одного! —
— Одного не могу, — Трошкин хитро улыбнулся. — Подарю двух.
— Ура! Мама, мама, мама! Дядя Илья мне солдатиков подарит!
Они вышли из кабинета, а я сделал вид что иду следом, но подождав, когда Илья и Олег скроются из виду, вернулся назад и прикрыл за собой дверь.
— Чем могу помочь? — в недоумении уставилась на меня Зверева, но в ее голосе уже не было злости и раздражения.
— Раиса Робертовна, — мягко, но настойчиво проговорил я. — Это, конечно, не мое дело, но я как человек со стороны сразу заметил. Сыну вас явно не хватает.
— Ты прав, это не твое дело, — кадровичка напряглась.
— А вы не думали, что он специально симулировал болезнь, чтобы побыть с вами?
Зверева хотела что-то возразить, но осеклась и задумалась, а я продолжил:
— Он часто делает что-то назло?
— Ну, бывает…
— Он маленький мальчик и хочет привлечь внимание мамы. Вам нужно чаще проводить с ним время.
— А ты откуда в этом разбираешься? — Зверева нахмурилась. — У тебя и детей-то нет!
— Детей нет, но я тоже вырос без отца, — ответил я, а про себя добавил: “И без матери”.
— Ладно, разберусь…
— До свиданья, Раиса Робертовна, — я повернулся и зашагал к выходу.
Остановился возле двери и добавил:
— И присмотритесь к Трошкину, Раиса Робертовна.
— Что ты имеешь ввиду?
— Илья хороший человек. Сразу видно, что они ладят с вашим сыном. И мальчик к нему привязан.
Зверева хотела что-то сказать, но так и осталась стоять с полуоткрытым ртом, а я вышел из кабинета.
Зазвонил телефон. Его звук показался резким. Я вздрогнул от неожиданности. Не привык, что дома есть телефон. Вечер пятницы обещал быть тихим и спокойным до этого звонка.
Мать ушла в гости к соседке тете Клаве. В пятницу вечером у нее собирались почти все бабульки нашего подъезда. Играли в домино и гоняли чаи с баранками и медом. Мать была среди них самая молодая, но как-то органично влилась в компанию бодрых и жизнерадостных пенсионерок. “Девчонки” там собирались веселые и интересные. Одна врачиха на пенсии, вторая бывшая учительница, остальные рабочих профессий, но все давно на пенсии.
— Алло, — ответил я по телефону впервые за много месяцев.
На работе телефон был только у Паутова и мне, естественно, никто не звонил. Подняв трубку я чуть было по старой привычке не представился дежурной фразой, отточенной за много лет: “Розыск, Нагорный, слушаю”. Но вовремя спохватился и осекся до обычного “алло”.
— Алле! Андрюха! Зда-арова, бродяга! — трубка радостно восклицала знакомым голосом.
— Быков? Ты что ли? — ответил я трубке.
— Ну а кто еще?
— Откуда ты звонишь и где взял мой номер?