Курсант: назад в СССР
Шрифт:
Пришлось рассказать замполиту очередную сказку про молодого и бдительного комсомольца. Он внимательно слушал. Достал беломорину и закурил, стряхивая в бронзовую пепельницу в виде ежа.
— Похвально, — кивнул Трубников, — такие люди нам нужны. Только я характеристики вашей не вижу в личном деле.
Подполковник перебирал сшитые листочки. Я привстал и заглянул сверху на письменный стол.
— Так вот же она, — ткнул я пальцем в неказистый листочек с синей печатью.
— Это со школы, а с фабрики нет. Судя по записям вашего трудового стажа, вы там учеником
— Но ведь приказ уже подписан на меня?
— А что приказ? — хитро улыбнулся подполковник. — Одним приказом назначаем, другим снимаем. Сами понимаете, на области будете представителем нашего управления. А там не только МВД, но и смежные, так сказать, коллеги участвовать будут. Так что жду от вас характеристики с последнего места работы.
Вот дотошный. Кадровики меня пропустили, а этот заметил, что бумажки не хватает. Он мне все больше начинал напоминать КГБ-шника. Может, так оно и есть. Хотя вряд ли. Конторский бы в глаза не бросался, звездами подполковничьими бы не отсвечивал и на такой должности бы не сидел. Прикинулся бы мышью серогорбой и пристроился бы поближе к бумажкам нужным. В штаб, например.
А этот что? Чем занимается? Людям на мозг капает и идеологию продвигает, да палки в колеса ставит, кто по его единственно правильному мнению мордой моральному облику не соответствует.
— Понял вас, товарищ подполковник! Завтра же привезу характеристику.
Трубников демонстративно вскинул руку и посмотрел на командирские часы на запястье:
— А чего тянуть до завтра. До конца рабочего дня еще далеко. Дуй на фабрику прямо сейчас. Паутова я сам предупрежу.
О как. Что же он так к характеристике моей привязался? Что за срочность такая? Не к добру. Ну да ладно. Разберемся…
— Есть, — кивнул я. — Разрешите идти.
— Разрешаю, — замполит то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся напоследок.
Этого я так и не понял. Мутный тип. Но с таким лучше не ссориться. В прошлой жизни много я дров наломал. В этой хочется, чтобы по-другому все было.
Я вышел из кабинета и хотел было юркнуть на третий этаж, чтобы самолично предупредить Паутова о своей неожиданной “командировке”, но спиной поймал на себе взгляд Трубникова. Уверен, что он наблюдает за мной. Не стал его приказа ослушиваться и направился к выходу. По должности, он поболее Паутова будет.
Я вышел на улицу и побрел на остановку. По пути забежал в продуктовый универсам и купил пару шоколадок “Вдохновение” с невзрачной синей оберткой в антураже советского балета.
“Ключник” на фабричной проходной узнал меня сразу и пропустил без проблем. Уверен, он даже еще не понял, что я здесь уже не работаю.
Я хотел прямиком направиться к Зверевой. Характеристики строчить, это по ее части. Но немного поразмыслив, придумал более легкий план. Наверняка начальник кадров отправит мою просьбу о выдаче характеристики в долгий ящик. Скажет, приходите завтра, а лучше после праздников. Новогодних.
Главное, чтобы Зина меня не послала. Слился я как-то не по-людски. Будто бы сбежал. Но не буду же я ей рассказывать про наши с Гошей терки.
Вот и знакомый кабинет. Дверь чуть приоткрыта. Я хотел постучать, но изнутри донеслись оживленные голоса. Разговаривали двое. Зина и парень какой-то. Я заглянул внутрь. Статный “сталевар”, будто только что сошедший с советского плаката “Даешь больше чугуна и стали!” вальяжно присел своей могучей тушкой на край Зининого стола. Столешня чуть прогнулась, будто “сталевар” сам из чугуна.
Его довольная морда улыбалась во всю ширь белых, как школьный мел зубов и напоминала мину чеширского кота, вожделеющего сметану. Только вместо сметаны была комсорг. Он о чем-то шутил и смеялся.
Зина тоже цвела и пахла, и щебетала что-то в ответ. Маску строгого комсорга, видно, сегодня дома забыла. Я невольно залюбовался ею. Возможно, если бы не ее папаша, у нас могло бы, что-то и получиться…
Тук! Тук! — Я вошел в кабинет, широко распахнув дверь. Сталевар спешно спрыгнул со стола, но увидев человека возраста чуть старше школьника, расслабился и продолжал лыбиться в сторону Зины.
У той наоборот. Улыбка вмиг улетучилась. Она хлопала на меня глазищами. Повернулась к ухажеру и официально-деловым тоном выдала:
— Товарищ Степанов, можете идти. Приказ о включении вас в нашу комсомольскую ячейку отдам на подпись завтра. Рада, что у нас на фабрике будут трудиться такие квалифицированные кадры. До свидания.
— До свидания, — пробасил парень. — Приятно, что называете меня квалифицированным. Думал, что о выпускниках ПТУ так не говорят.
Детина скрылся, а Зина поморщилась.
— Привет! — я широко улыбнулся и занял место “сталевара” на столе Зины. — Новый выпускник? С разрядом? Хорош.
— Что вы хотели, товарищ Петров? — в голосе Зины было столько железа, что можно было на металлолом сдавать.
— Зин, это же я. Что так официально? Можно как-то попроще?
— Можно и попроще, — кивнула она, — чего приперся?
— Не совсем то, что я хотел услышать, но уже лучше. Ты не шипи. Я по делу.
— Из ментовки выгнали, пришел обратно устраиваться? — в глазах Зины мелькнули еле заметные искорки радости.
Но они быстро потухли под маской официоза.
— Да не-е, — замотал я головой. — Как раз наоборот. Характеристика мне в милицию нужна. Замполит трясет.
— А я при чем, иди к Раисе Робертовне.
— Так у нее же фамилия сама знаешь какая. Зверева. А мне сегодня надо. Может, ты, как мой бывший комсорг напечатаешь по-быстренькому? Ты же тоже уполномочена характеристики давать своим подопечным? А я печать кадровскую шлепну и дело в шляпе.
Я протянул Зине шоколадку:
— Это тебе… Сделаешь, а? По старой дружбе?