Курсант. На Берлин 2

Барчук Павел

Следующие минут пять мы дружно знакомились, обменивались любезностями и теребили мопса. Вернее, мопса теребили конкретно Марта и Жульет. Я просто тактично стоял рядышком, ограничившись тем, что назвал дамам имена друг друга. Бедолага мопс, мне кажется, был уже согласен скончаться, не увидев Берлин. Слишком уж несчастной выглядела пёсья морда. Я его понимаю. Мало кому по душе, когда тебя трясут, лапают за брыли и сюсюкают.

С горем пополам мне удалось разлучить фрау Марту, Жульет и Мопса. Такое чувство, будто немка напрочь забыла, для чего мы вообще пришли в ресторан.

—

Нужно будет непременно встретиться. Я здесь остановилась в 238 номере. — Сообщила напоследок француженка и упорхнула с мопсом под мышкой в сторону выхода.

— Да… Непременно встретимся… — Бросил я ей вслед.

— Какая приятная особа.– С улыбкой заметила фрау Марта.

— Ага. Необыкновенно приятная. — Поддакнул я, а про себя подумал, как бы эта приятная особа не начала мешаться мне под ногами.

Честно говоря, начинаю чувствовать себя как небезызвестное дитя из пословицы, за котором семь нянек приглядывают, а потом бедолага одного глаза не досчитался. Многовато становится вокруг меня людей:Эско Риекки, Клячин, мадам Жульет. Я еще толком ничего не начал делать, а уже целая толпа оттирается. И это при том, что вообще-то я — секретный агент, разведчик. Не припомню, чтоб за Штирлицем группа особо активных «помощников» бегала.

Не успели мы с фрау Мартой сделать несколько шагов в сторону входа в зал ресторана, как мое внимание привлекла знакомая физиономия. Я заметил возле стойки администрации Эско Риекки. Он выглядел точь-в-точь как мопс француженки. Такое же грустное лицо, такой же тоскливый взгляд и отвисшая нижняя губа.

Причем смотрел господин полковник своим этим тоскливым взглядом в сторону, куда упорхнула мадам Жульет. Меня и Марту он демонстративно игнорировал. Наверное, решил, что немке достаточно на сегодня новых знакомств. Да и вообще, будет выглядеть достаточно странно, если за один вечер объявится слишком большое количество моих приятелей. Тем более, впереди ещё предстояла встреча с Чеховой.

Я, соответственно, тоже сделал вид, будто не заметил Эско, скользнул по нему невидящим взглядом, а затем галантно посторонился, пропуская фрау Марту вперед.

Нас встретили, проводили к столику. Я первым делом, пока официант слушал заказ моей спутницы, просканировал взглядом зал. Ничего не понимаю… Чехова отсутствовала. Ее подруги Эми Геринг тоже нигде не было видно.

Я, уже не скрываясь, покрутил головой по сторонам.

— Что такое, Алексей? — С улыбкой поинтересовалась Марта.

Честно говоря, меня ее улыбка слегка начала раздражать. Просто с момента, как я назвал свою фамилию, она все время радуется. Вот хоть убей, но мне в этом мерещится какая-то наигранность. Кто ж ты такая, добрая женщина? Почему я не верю тебе ни на грош?

— Вы были правы. Восхитительное место. — Сообщил я Марте и тоже улыбнулся.

Ну что ж, если эта такая игра, буду следовать ее правилам. По крайней мере, пока не пойму, в чем подвох. Ну и конечно, не мог же я сказать немке, что по моим сведениям тут должны быть две конкретные женщины, а нет ни одной из них.

Фото Эми Геринг я изучил хорошо и как она выглядит, прекрасно знал. Среди многочисленных посетителей ресторана ее не наблюдалось.

Это точно. Ну и естественно, Чехову я бы заметил. Однако, Ольги тоже не было. Видимо, что-то пошло не так.

Я попросил фрау Марту сделать заказ за меня, сославшись на то, что она местную кухню знает лучше. Вино тоже выбрала немка. Мне вообще было все равно, что есть и что пить, потому как по-хорошему не хотелось ни первого, ни второго.

Как-то все не так… Вот, что скажу. Все идет не так, не туда и не в том ритме. Из секретной школы я уезжал, имея в голове одну картинку, а сейчас эта картинка полностью рассыпалась. Зато понавылазила куча дополнительных факторов, ранее не учитывавшихся.

Дело в том, что за время, которое прошло в напряжённой подготовке к отъезду, за те недели, которые я провел в постоянном контакте с Шипко, у меня сформировалась четкая, твердая мысль. Он никогда, ничего не делает просто так. Он никогда не полагается на случайности. Он гораздо продуманнее, чем кажется. И это при том, что дурака в Панасыче я никогда не видел. Я всегда высоко оценивал его умственные способности.

Но Шипко не просто умен, Шипко хитер. Поэтому то, что мне сейчас кадется неожиданным и неправильным, на самом деле могло быть им просчитано с самого начала. А значит, все, о чем со мной говорил товарищ старший сержант госбезопасности — лишь верхушка айсберга.

И тут возникает логичный вопрос. Почему бы сразу не дать всю информацию? Ответ напрашивается сам собой. Потому что Шипко знал, что скорее всего мне очень сильно не понравится будущая миссия, если я узнаю о ней больше, чем было сказано. Если я узнаю правду.

— Представляешь, Альфред никогда не любил подобные места. Считал их… буржуазными… — Голос фрау Марты с трудом пробился сквозь мои напряжённые мысли.

Я немного увлёкся логическими выкладками, которые пытался распихать по полочкам в своей голове, а потому начало ее фразы банально прослушал. Хорошо, хоть включился вовремя.

— Буржуазными? — Я с удивлением обвел взглядом зал ресторана.

Только на этот раз оценивал антураж заведения. Лучше бы не делал этого, честное слово.

В трех местах, в виде специальной драпировки, висели тканевые полотнища, с изображённой на них свастикой. Меня чуть не перекосило. Видимо, неприятие символики фашизма сидит во моем сознании крепко.

На стенах не было картин или других свойственных подобным местам украшений. Нигде не наблюдалось позолоты, свечей или еще какой-нибудь «мишуры», характерной буржуйскому стилю.

Я не знаю, конечно, в чем прикол. Что было первым: курица или яйцо. Это фашисты полюбили «Кайзерхоф» за столь откровенную симпатию к правящей партии или «Кайзерхоф» полюбил фашистов и быстренько натыкал в интерьер чертовой символики. Но при виде ее внутри возникало мерзкое ощущение тошноты. Надо как-то привыкнуть. Мне с этим придётся теперь жить.

— Хм… Что за новости… Я всегда считала это место приличным. Посмотри, что делается…

Взгляд фрау Марты, устремлённый мне за спину, внезапно стал недовольным. Она смотрела на вход в ресторан, к которому сидела лицом, и то, что там происходило, немку явно не устраивало.