Курсант. На Берлин 2

Барчук Павел

— Ольга, да помоги же! Ганс! Эй, Ганс, сюда! Держите ее. Она сейчас вот-вот потеряет сознание. Магда! Смотри на меня.

Фрау Геббельс почувствовала, как водитель Геринга подхватывает ее на руки, а затем усаживает на заднее сиденье автомобиля. Рядом суетились Эми и Ольга Чехова.

Никто из дам не обратил внимание еще на одного мужчину. Этот незнакомец выглядел гораздо старше недавнего парня. Ему спокойно можно было дать не меньше сорока. Он стоял возле угла дома и наблюдал за тем, как фрау Геббельс приводят в чувство, а затем усаживают в машину.

— Ну… Понеслась душа

в рай… — Тихо сказал мужчина по-русски.

Затем усмехнулся и сделал шаг назад, исчезая из поля зрения.

Если бы кто-нибудь из прохожих заметил этого человека, то самой запоминающейся деталью был бы его взгляд, холодный и волчий.

Глава 5

Я, наконец, вижу того, кому искренне рад

Пожалуй, если бы я встретил в данном месте, в данное время какого-нибудь Санта-Клауса, степень моего удивления была бы значительно меньше. При том, что на дворе так-то апрель месяц. Но мадам Жульет…

Эта особа могла оказаться в Берлине, спустя неделю после нашего с ней ночного «приключения»,(будем называть это так), лишь по одной причине — волшебство. И что-то подсказывает, имено к этому волшебству приложило руку очень даже конкретное министерство «волшебных» дел. Но самое главное — такие чудеса мне точно не по нраву. От таких чудес ничего хорошего я не жду. Опыт, знаете ли. Недолгий опыт пребывания среди чекистов.

Да, мы не успели поговорить с хозяйкой борделя о ее роли в той истории, которая произошла в Хельсинки. Вернее, она достаточно четко обозначила сама эту роль. К разговорам не располагали обстоятельства и настроение «доброй феи». Так понимаю, липовая француженка работает на советскую разведку. Но вот детали… Детали остались неизвестными. А это — очень важный момент.

Я, конечно, ужасно благодарен мадам Жульет за ее вмешательство. Не долбани она Куусари по голове, черт его знает, чем закончилось бы мое пребывание в Финляндии.

Однако, при всем этом, я в данном случае очень верю в старую поговорку: дьявол в деталях. Вот уж действительно так и есть. Совершенно непонятно, от кого именно дамочка получила распоряжение приглядывать за мной. На эту тему она ведь ни слова не сказала. Мои выводы основываются лишь на собственных умозаключениях.

А еще, очень хорошо помню ее слова. Хозяйке борделя велено наблюдать, но не вмешиваться. Один раз она уже приняла прямое, непосредственное участие в моей судьбе. А теперь что? Совпадение? Вот даже не смешно, честное слово.

Значит, мадам Жульет вышла из «тени». Не в том смысле, конечно, что во всеуслышание заявила:«Добрый вечер, буду краткой, я — советская разведчица». Естественно, не об этом речь. Однако ее пассивное наблюдение внезапно трансформировалось в активное участие. Ибо я уверен на сто процентов, путешествие в Берлин связано с моей персоной.

— Мадам Жульет! Какая потрясающая неожиданность! — Громко высказался я, а затем шагнул блондинке навстречу.

Естественно, в присутствии Марты вопросов хрен задашь. Все, что мне оставалось — изобразить радость и удивление. Впрочем, со вторым точно не пришлось напрягаться. Я действительно был удивлён. Чертовски удивлён. А вот насчет

радости…

Честно говоря, есть ощущение, что в любых вопросах, касающихся чекистов, стабильность всяко лучше перемен. Поэтому радости я точно не испытал. Скорее наоборот. Сиди теперь, думай, зачем «француженку» отправили за мной следом? Для перестраховки? Для контроля?

Шипко вполне мог прикинуть, что о Клячине мне уже известно. Как отреагирую — вопрос. Может, Панасыч решил сработать на опережение? Подумал, что перебдеть в данном случае лучше, чем недобдеть? Вдруг я на фоне воскрешения Клячина начну глупости творить. Тогда задача мадам остаётся неизменной — приглядывать за столь важным для разведки товарищем. За мной.

— Ох, Алексей, это действительно потрясающая встреча. — Блондинка всплеснула одной рукой и весело рассмеялась.

Вторая рука у нее была занята. Собакой. Это — еще одна неожиданность. Не то, чтоб меня удивляли собаки, как явление, однако при наших прошлых встречах никакая живность нигде не фигурировала.

Да и в моих воспоминаниях слишком яркой была картина — ночная подворотня; блондинка отбрасывает камень, которым только что чуть не угробила полковника в отставке, а потом мы с ней дружно тащим бесчувственное тело Куусари в уголок. В тот момент мадам Жульет перешла для меня из категории «красивая женщина» в совсем другую категорию. Боевой товарищ, надежный (относительно) партнер, коллега по оружию.

И тут — мопс. Мопс с розовым бантом на шее. Просто мой мозг теперь категорически отказывался воспринимать мадам Жульет, как особу, способную завести мопса. Волкодава — это да. Добермана, на худой случай. Овчарку. Но вот маленькое, глазастое убожество…

— А вы как здесь оказались? — Я улыбался во все тридцать два зуба, демонстрируя восторг.

— Представляете, доктор сказал, что Луи осталось совсем недолго. Возраст. Я подумала, он непременно должен увидеть родину.

Мадам Жульет говорила со мной на французском. Не знаю, почему. Либо специально, для поддержания легенды, либо, чтоб Марта не могла нас понять.

— Луи? — Я покрутил головой, пытаясь отыскать взглядом неизвестного спутника блондинки.

Что еще за Луи? Тоже какой-нибудь чекист под прикрытием?

— О-о-о-о-о… прелесть… Луи… Ему очень идет. — Раздался рядом голос фрау Марты.

Ей, видимо, за эти пару минут стало тоскливо. Она вынырнула из-за моей спины, шагнула к француженке, а затем потрепала мопса, грустно висевшего на руке блондинки.

Я, конечно, слегка прибалдел. То есть, Луи, которому устроили поездку в Берлин, это — собака? Потрясающе…

Но еще больше меня напряг тот факт, что фрау Марта прекрасно, просто идеально говорила по-французски. Черт… На самом деле, получается, я должен быть благодарен мопсу. Только собрался спросить хозяйку борделя, какого дьявола она забыла в Берлине? Думал, немка не поймет, если мы беседуем на другом языке, а значит можно в двух словах попытаться выяснить ситуацию. Хорошо, не успел ляпнуть ничего лишнего.

— Да… Согласна с вами. Мой Луи — удивительная прелесть. — Восторженно согласилась блондинка. — Алексей, ну чего же вы стоите. Представьте нас.