Курсант. На Берлин 2
Шрифт:
Во все эти планы вообще не укладывается какая-то фрау Марта. Она тупо будет мне мешать.
Сначала, когда Эско Риекки по дороге из аэропорта сказал, что мы будем для конспирации жить отдельно, я обрадовался. Столь неожиданный поворот весьма облегчает мне жизнь, с учетом предстоящих действий и поступков. Я то уже ломал голову, прикидывая, насколько сильно придется напрячься, чтоб в нужный момент скинуть Эско с хвоста. Мне так и виделась картина, в которой за мной след в след ходит настырный фин. Естественно, тот факт, что жить он будет совсем в другом месте — это отличная новость. Значит, его зоркий финский глаз не сможет бдить за мной с утра до ночи и с
Тем более, поиском бриллиантов начальник финской полиции озадачился всерьез. Он пытался еще в Хельсинки выуживать из меня информацию, касающуюся подсказок Сергея Витцке. Однако я упорно строил из себя дурака, ссылаясь на абсолютное непонимание ситуации. Якобы все, что у меня есть, это воспоминание о жизни в Берлине, приблизительный день получения камушков и искренняя уверенность товарища Бекетова, будто в этих микроскопических знаниях кроется ключик к карте сокровищ.
Но… Судя по скептическому взгляду Эско, он мне не поверил. Господин полковник занял выжидательную позицию, решив, что в Берлине я уж никуда не денусь. Там мне придется делиться информацией. А если попробую кинуть Риекки, то хренушки у меня это получится, потому как он будет пристально наблюдать. Вот таким приблизительно был ход мыслей начальника сыскной полиции. И для того, чтоб это понять, вообще не надо быть экстрасенсом.
Хотя сам фин явно был не рад, что Мюллер нас разделил. Решение поселиться в гостинице точно Эско Риекки не принадлежало. А теперь, оказывается, вон оно что. Фрау Марта…
— Алексей, ты верно заметил, служба будет особой. А значит, наглядно показывать связь с гестапо — глупо. Поверь, в этой организации глупцов нет. Не могу утверждать наверняка, но мне кажется, смысл твоей службы будет сводиться к секретной борьбе с врагами фюрера. — Абсолютно бесячьим, спокойным голосом продолжил Эско. Он говорил со мной так, будто я — несмышленый ребенок.
Присутствия таксиста господин полковник не стеснялся, потому что беседовали мы, естественно, по-русски, дабы немец не мог понять, о чем идет речь. Впрочем, судя по внешнему виду водилы, который рассеянно пялился в окно, он особо и не вникал, о чем трындят на заднем сиденье странные пассажиры. Уверен, в его глазах мы точно выглядели странными.
— Значит, смотри… Инструкция такая…
— Инструкция? — Перебил я Эско. — Но мы никуда не заезжали, ни с кем не встречались. Выходит, вы получили указания еще в Хельсинки? Но мне не сказали ни слова?
— Конечно в Хельсинки. — Кивнул Эско. — Господин оберштурмбаннфюрер перед своим возвращением в Германию оставил мне четкие инструкции. И, да, тебе не говорил. Опять же, так велено — ввести в курс дела уже на месте, то есть возле дома фрау Марты.
Фин выглядел равнодушным, но я видел, в его глазах где-то очень глубоко, плескалась ехидная радость. Видимо, начальник сыскной полиции испытывал огромное чувство удовлетворения, что новость о легенде, которую придумал оберштурмбаннфюрер, меня разозлила. Этакая маленькая месть со стороны Эско за нервотрепки, которые устраивал ему я. Есть ощущение, вовсе Мюллер не показывал ничего хранить в тайне. Это просто мстительная натура господина полковника разыгралась. Типа, мелочь, а приятно.
— Слушай внимательно и не перебивай. Значит, ты — начинающий актер, который приехал в Берлин попытать счастья. Корни у тебя русские, родители были эмигрантами. К сожалению, они трагично скончались. Оба. Жил в Финляндии, там же встретился и познакомился с Чеховой. С ее помощью хочешь попробовать получить роль, что и явилось причиной переезда. Вот эту историю расскажешь
Я молча слушал Риекки, даже не скрывая своего недовольства. Только, естественно, придал этому недовольству немного иной вид. Пусть фин думает, что меня просто не устраивает легенда, в рамках которой велено поселиться у незнакомой тетки. Я же парень с амбициями по мнению Эско, значит могу капризничать. Ждал красивой жизни, больших чинов в друзьях, а получил — сомнительную легенду и туманные перспективы.
С другой стороны я, конечно, Мюллера и тех, кто за ним стоит, понимаю. Бывший чекист, готовый диверсант — отличный вариант, который можно использовать как крючок и наживку. Молодой парень, претендующий на актёрскую карьеру — еще лучше. Это как раз тот человек, который много где бывает, много с кем знакомится и не выглядит при этом подозрительным. По факту Алексею Витцке всего восемнадцать. Куда еще его пристроить, чтоб это не привлекало внимания?
Конечно же, если гестапо намеревается задействовать меня в какой-то подпольной работе, типа агента под прикрытием, то кричать налево-направо об этом глупо. Имею в виду, о моем сотрудничестве с тайной полицией. Так понимаю, Мюллер со своим начальством хочет, чтоб я втирался в доверие подозрительным личностям, а потом находил ключики к ним и дергал за ниточки. Только ниточки эти будут вести как раз к Гиммлеру.
Немцы все-таки не дураки в этом плане. Они прекрасно понимают, шпионы или агенты Советского союза в Германии тоже имеются. Тем более я, к примеру, как минимум о двоих гражданах, работающих на Союз, знаю точно. Если знаю я, то вполне возможно, фрицы тоже подозревают, что в Германии обжились «кроты».
— Замечательно. А сколько было пафоса…Ожидал совсем другое…– недовольно фыркнул я, когда Эско Риекки замолчал, вывалив мне на голову первый этап необходимых действий. — Ладно. Хорошо. Сейчас пойду к этой фрау Марте и договорюсь с ней обо всем. Дальше что?
— А дальше, Алексей, тебе сообщат. Этого уже мне не говорили. У меня имеются инструкции только относительно сегодняшнего дня.
— Хорошо. Денег давайте… — Кивнул я, затем протянул руку в сторону начальника сыскной полиции, раскрытой ладонью вверх.
Фин тяжело вздохнул, но бумажник вынул. С тоскливым лицом он расстегнул его, грустно посмотрел внутрь, а потом дернул оттуда стопку купюр.
— Не стройте из себя страдальца. Вам все вернут. — Успокоил я начальника сыскной полиции, забирая деньги из его рук. — Вы сейчас в гостиницу?
— Да. Запоминай. «Кайзерхоф». Располагается в старом квартале, напротив рейхсканцелярии, по адресу Вильгельмплац 3/5 . Сегодня вечером, когда обоснуешься на новом месте, отправишься туда ужинать. Да, учти, это тебе не просто какая-то затрапезная ночлежка. Это один из лучших отелей Берлина. Между прочим, четыре года назад сам Герман Геринг сыграл там свадьбу со своей второй супругой. Поэтому постарайся выглядеть прилично. Там сегодня вечером ужинает Чехова и как раз ты самая Эмми Геринг. Ольга знает, что ты очень рвёшься в кино. Поэтому сходу заведешь беседу о вашем знакомстве в Хельсинки, где ты якобы встретил ее случайно. Потом напросишься на пробы. Учти, Эмми Геринг должна проникнуться искренность твоей истории. Ясно?