Курсанты. Путь к звёздам
Шрифт:
На звонок долго никто не отвечал.
Таранов вытащил конверт, чтобы сверить адрес. Все правильно. Он еще раз окинул взором букет красных гвоздик (что еще можно было купить секретарю комсомольской организации?!), вздохнул и позвонил пронзительно долго. Этот звук разбудил соседей по площадке и хозяйку нужной квартиры. Малейшие сомнения отпали, как лепестки со старых роз, когда дверь открыла миловидная женщина лет тридцати пяти с парой золотых верхних зубов. «Секретарская мать или тетка», – подумал Таранов, и с порога вручил букет. Прошел на кухню однокомнатной квартиры, где серый пушистый кот оставил на курсантских
– Я из Ленинградского училища…, – начал он свою заготовленную в поезде речь. Но женщина его остановила легким движением руки и провела к столу. Сама села напротив. На ней было пёстрое, с туманным рисунком ситцевое платье, которое сливалось с неопределённостью её возраста. Крепкая казачка с высокой посадкой груди придвинула за стол своё тело, как тяжёлый табурет. Руки положила перед собой. Внешней привлекательности на ней не было никакой. Только спокойствие и мягкая глубина взгляда могли обратить на себя внимание. Она потянулась к графину с настойкой в центре стола. Таранов оказался ближе к этому волнующему сосуду, волею судьбы или случая встал на раздачу и наполнил граненые рюмки.
Первую рюмку, по привитому на востоке уважению к старшим, Семен наполнил обладательнице нечаянного пиршества, которая сидела напротив. Под музыку из радиоприемника прозвучал совместный тост «За встречу!» и зазвенело граненое стекло. Молодость не слышит, как стучит время, а просто торопит его. Стараясь не показать своей робости, парень протянул вторую рюмку хозяйке застолья и быстро взял свой бокал. Хозяйка застолья поддержала его юношескую настойчивость резким звуком граненого стекла. Пока курсант пытался демонстрировать ловкую мужскую сноровку пития, женщина одним глотком осушила содержимое посуды, и словно в такт музыкального ритма подбросила вверх опорожненный стакан. После мгновенной паузы, не отводя спокойного взгляда от изумлённого гостя, она немного придвинула к нему свою безмятежную грудь, и твердой рукой приняла на излете пустую тару, прилетевшую с небес. Трудно сказать, чем в тот миг поперхнулся молодой боец на поле мирной брани…
Необычное в курсантской жизни встречается часто, важно в этот момент не растеряться. Таранов видел, как опрокидывают в рот рюмку, стоящую на двух вытянутых пальцах – по-гусарски. Сам мог пить с локтя, и с «понюхом». Этот способ придумал, кажется, Муля, когда говорил: «После третьей не закусываю!» Он занюхивал первую рюмку кулачком, вторую – локтевым сгибом не часто стираной курсантской рубашки, а для третьей поднимался выше, и втягивал амбре своей зловонной подмышки. Было смешно, а девчонки почему-то кривились.
Сегодня Семен увидел высший пилотаж. Позже, в нарядах по столовой, он упорно тренировался на алюминиевых солдатских кружках, но так и не наловчился.
Говорили не долго, но краска не сходила с лица Таранова все то время, пока хозяйка рассказывала. Оказывается, не курсанты хохмили, а девчонки подшутили над ними. Письмо о погоде и страшной грозе списала у своего отца-писателя Рая, что списывалась с Генкой. Текст о деревенской девчонке, которая жить не может без кабанчика и коровы они писали хором, примерно так же, как сочиняли им ответы Пучик, Слон и Марк. Самому Таранову в письме был переписан один в один протокол прошлогоднего комсомольского собрания…
Было смешно и грустно.
«Хотя, почему бы
«Золотозубая казачка» резко перестала с ним кокетничать, и сделала вмиг удивленные глаза. Они превратились в узкие страшные щелки, вогнутые внутрь. Бутылка настойки, которая вытаскивалась из холодильника, тут же вернулась на свое место, в холодильник. Гость только успел заметить капельки на прозрачном стекле напитка коньячного цвета с золотистым оттенком и незнакомую этикетку – «Стрижамент». Хозяйка дома посмотрела на него, как на врага народа, и внятно объяснила, «кто есть, кто».
Она и есть тот самый «комсомольский вожак», ее старшая дочка учится в школе, а младший сын ходит в детский сад, это не мама комсомолки-передовицы-отличницы, а потенциальная невеста.
Курсант стушевался, быстро собрался, подумал: «Как правильно сделал, что не взял шампанское!» – и откланялся с привычным «Спасибо, все было очень вкусно!» Легко сбежал по ступенькам вниз, и уехал подальше от поражения.
Всю оставшуюся дорогу домой Семен не пел патриотические советские песни, а курил одну сигарету за другой на каждой остановке. Он вспомнил слова деда Степы: «Не суди по себе – ошибешься», и никак не мог вникнуть в смысл присказки золотозубого комсомольского секретаря: «И умная, и красивая, что мне, разорваться что ли?!»
Глава XXI. Париж, Париж…
– Так, жаба! Поквакала, и – в болото! – Слон после выпитого много не говорил, а сразу бил в лоб.
Моряк качнулся, зрачки его переместились к переносице, и он рухнул там, где стоял. Два его друга, почувствовав перевес сил с потерей своего лидера, молча подхватили старшину второй статьи под руки и утащили в соседнюю комнату общежития педагогического института имени Герцена.
«Маленький Париж» – так любовно звали курсанты место, где студентки педагогического института отдыхали, вели свое немудреное хозяйство, готовились к зачетам и экзаменам, а по субботам и воскресеньям встречались с кавалерами в погонах.
Политработникам партийного ВУЗа, как величал своих курсантов Делегат, лучшего место отдыха найти было трудно. Учительница или библиотекарь в гарнизоне всегда нужна, а если она жена замполита, то радость будет в квадрате. Поэтому хаживали будущие офицеры на смотрины, девушки внимательно оценивали потенциальных кандидатов в поисках лучшей партии, и нередко эти посиделки заканчивались бракосочетанием молодых.
Свадьбы проводили студенческие или курсантские в зависимости от того, на чьей территории гуляли. А если не сводила судьба берега одной реки, то удовольствие от совместного общения, шутки, смех, танцы, песни под гитару, всеобщее веселье компенсировали потраченное время.
Таранова сюда в первый раз привели друзья.
– Хватит тебе искать то, не знаешь, что! – говорил Марк. – Здесь столько прикольных экземпляров, что мигом забудешь свою «ласточку»…
– Ага. И найду ворону…
– Лучше она в руках, чем ласточка в облаках!