Курск- 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2
Шрифт:
В условиях дефицита основных средств ПТО командарм И.В. Галанин стремился усиливать ПТОПы на наиболее опасных танкодоступных участках, в том числе и нештатными средствами, такими, например, как «катюши». Специально для установок PC готовились аппарели со срезанным полом, чтобы у их расчётов при необходимости была возможность вести огонь по бронетехнике прямой наводкой.
Как уже отмечалось, К.К. Рокоссовский изначально хотя и предполагал, что Модель может ударить по 70А, но рассматривал этот вариант как маловероятный относительно поныровского и особенно мало-архангельского направлений. Поэтому И.В. Галанину было выделено мало дефицитных минно-взрывных средств и артиллерии. Командующий фронтом планировал, что при необходимости для усиления его армии вполне достаточно будет выдвинуть из резерва фронта 19 тк. Это была ещё одна его досадная ошибка, которую уже в первые дни Курской битвы пришлось спешно исправлять. Кроме того, его штаб даже к планированию использования этого соединения в полосе 70А отнёсся «спустя рукава». В апреле-мае 1943 г. разрабатывались (с учётом меняющейся обстановки) несколько вариантов плана
Первый – прорыв танковой группировки на стыке с 13А и её распространение в направлении Подолянь – Соборовка. Именно так и будут разворачиваться боевые действия с 5 июля 1943 г., но для борьбы с неприятелем именно на этом направлении возможности 19 тк не были учтены. «Для отражения удара противника в случае прорыва нашей обороны командованию 70А придавался 19 тк, который до начала боёв не входил в подчинение армии, – отмечается в отчете 70А. – Штаб армии составил таблицу взаимодействия с ним. Она предусматривала лишь два варианта боевых действий.
Первый – в случае порыва противника вдоль Кромско-Курского шоссе и распространении его в направлении вы с.228.4 и выс. 238.6.
Второй – в случае прорыва на стыке 106 и 102 сд и распространении в направлении Плоское – Волково, Гремячье.
Практика показала, что необходимо было предусмотреть и третий вариант, учитывающий возможности прорыва противника на стыке 70 и 13-й армии» [228] .
228
Курский краеведческий музей. Фонд «Музея Курской битвы». Коробка № 5. «Отчёт штаба 70А о боевых действиях в Курской битве». Л. 17.
То, что стыки в обороне воинских формирований самые слабые места, – аксиома для любого командира. Поэтому не ясно, почему штаб армии не включил в план обороны этого направления столь мощное средство усиления, как 19 тк. Возможно, предполагалось, что корпус будет действовать по особому плану как резерв фронта, тем не менее увязка с войсками 70А ему была крайне необходима при любом варианте планирования. Ведь корпус должен был действовать не самостоятельно, а в системе обороны армии. Особенно удивляет подчёркнутое невнимание штаба фронта к обеспечению стыка 13 и 70А, т.е. на направление, которое он же и определил как одно из трех наиболее танкоопасных. Анализируя даже те немногие, уже упомянутые выше ошибки (с нарезкой полос и 19 тк), возникает ощущение, что генерал М.С. Малинин и его подчинённые слишком буквально восприняли предположение К.К. Рокоссовского. Поэтому подготовка войска и обороны по третьему варианту (удар в стык 13 и 70А) велась не так тщательно и обдуманно, как по двум другим. Чем-то иным объяснить ряд столь грубых просчётов трудно. Даже у отдельных командиров стрелковых дивизий, оборонявшихся на правом крыле 70А, подобное отношение к обеспечению стыка с соседями в то время вызывало нервозность. 3 июля 1943 г. начальник штаба 140 сд полковник П.0. Бауман в личном дневнике записал: «Вчера и позавчера имели предупреждение, что фрицы готовят наступление, крепко готовятся. Ожидаем между 3 и 6 июля… Мысленно проигрываю все готовые варианты. Вариант в сторону нашего фланга (правого) не разработан, а противник может заглянуть на стык с 13 А(7). Завтра утром (на всякий случай) проеду по маршруту в сторону Самодуровки… У меня какая-то уверенность, что фрицы должны наступать на узком участке и обязательно в сторону Фатежного шоссе.
Говорю Киселеву (комдив. – З.В.), тот считает, что будут наступать на широком фронте» [229] .
Просчёт с 19 тк окажет существенное отрицательное влияние на ход боевых действий в первые же дни битвы, т.к. будет усилен рядом недочётов в системе обороны на стыке 13 и 70А. За обеспечение стыка армий отвечал командир 28 ск генерал-майор А.Н. Нечаев. Ответственным за стык между смежными дивизиями первого эшелона – 15 сд 13А и 132 сд 28 ск – был назначен командир 132 сд генерал-майор К.Т. Шкрылёв, а между 47 сп 15 сд и 712 сп 132 сд – командир последнего подполковник Г.М. Мовчан. На стыке армий оборона была эшелонирована на глубину в 10 км, и все позиции здесь полностью занимали войска. Это достигалось следующим образом. Боевые порядки частей 132 сд располагались в два эшелона, в первом находился 712 сп (который удерживал участок протяженностью 5,5 км, имея все батальоны в первой линии), а во втором располагались 498 и 605 сп, которые развернулись на промежуточном рубеже, за 712 сп. Причём боевые порядки 498 сп строились в три эшелона. Кроме того, между первым и вторым эшелонами 132 сд по линии 1 км восточнее Красный Уголок, восточные скаты выс. 244.9, выс. 194.2 окопалась штрафная рота, приданная этой дивизии. Предполагалось, что столь высокая плотность сил позволит выдержать мощный удар неприятеля. «Противник, –
229
Курская битва: взгляд из XXI века. Военно-исторические и публицистические очерки. М.: Русский Ренессанс, 2008. С. 26.
230
Курский краеведческий музей. Фонд «Музея Курской битвы». Коробка № 5. «Отчёт штаба 70А о боевых действиях в Курской битве». Л. 20.
Однако это боевое построение имело и отрицательные стороны: до определенного момента подразделения второго и третьего эшелонов не могли вести огонь из стрелкового оружия, но при этом сами несли потери от артиллерии и авиации противника. Кроме того, штабом 70А был допущен существенный просчёт в построении инженерных сооружений в этом районе: не были запланированы отсечные позиции для прикрытия фланга, на случай если неприятель сможет прорваться в глубину обороны 13А на стыке. Что и произойдет уже в первый день немецкого наступления. Хотя на главной полосе все окопы и хода сообщений на стыке с 13А строились таким образом, чтобы была возможность проводить контратаки в полосу её 15 сд в направлении с. Ясная Поляна. Тем не менее отсутствие отсечных позиции существенно осложняло ведения боевых действий на правом фланге армии в период всей оборонительной операции.
Собственной бронетехники армия Галанина тоже получила мало, лишь три полка НПП, но следует подчеркнуть, что её использование было спланировано вполне разумно. На первом этапе боёв, когда враг ещё глубоко не вклинился в позиции, танковые полки предполагалось применять для огневой поддержки пехоты и как бронированные противотанковые огневые точки, зарытые в землю. 240 и 259 тп были сосредоточены в лесу восточнее сел Могилевский, Чермошное, а 251 тп – в лесу западнее Лапухино. Они были подготовлены к ведению массированного огня с места одновременно всеми ротами. А для отражения возможного удара бронетехники вдоль шоссе Орёл-Курск, на северо-восточной окраине леса в 1,5 км северо-восточнее Чермошное специально для 259 тп были выкопаны аппарели. В случае дальнейшем продвижении неприятеля полки предполагалось задействовать для коротких контратак во фланг его боевых групп. Весной все экипажи тщательно изучили вероятные районы боевых действий и пути подхода к ним. Они не раз проходили их пешком («пешим по танковому»), а сапёрные подразделения провели работа по улучшению проходимости дорог и усилению мостов в этом районе.
При подготовке к Курской битве советская сторона стремилась расширить возможности командиров частей и соединений влиять на оперативную обстановку, особенно в условиях борьбы с танковыми группировками, за счёт создания сильных подвижные ПТ-резервов. Их распределение руководство фронтов под
Курском жестко увязало с общим планом обороны и вероятными направлениями ударов противника. Так, например, Н.Ф. Ватутин, предполагая, что главный удар ГА «Юг» придётся по 6 гв. А, а вспомогательный – по 7 гв. А, передал командирам дивизий их первого эшелона в резерв существенные силы не тольком артиллерии и минеров, но даже танковые полки НПП.
По такому же пути шёл и К.К. Рокоссовский. Но армия Галанина пока была на третьих ролях, поэтому её комдивы получили очень скромные личные резервы, в среднем примерно до роты ПТР, батарею ПТО и сапёрный взвод, а их командиры полков – лишь по отделению сапёрного батальона. Армейский ПТ-резерв также был невелик: в него вошли 3-я истребительная бригада, 378 иптап, по одной роте из 371-го и 386-го инженерных батальонов и рота 7 гв. биз. Командарм свой ПТ-резерв, как и основные силы артиллерии, развернул на крайнем правом фланге (правее орловского шоссе) в районе: 378 иптап – Никольское, Березовка, Сергеевка, Петроселки, а 3 ибр – отм. 241.0, Свапа, Сергеевка, Новоселки, Ветренка. Для его использования были разработаны несколько вариантов, но вся противотанковая артиллерия была нацелена на шоссе. Причем районы сосредоточения частей и подразделений резерва по вариантам планировались таким образом, чтобы они были способны занять позиции через 30-40 минут после получения сигнала. Тем не менее ещё раз подчеркну, что отсутствие сильного артиллерийского резерва в руках командующих артиллерией дивизий и корпусов имело существенное негативное влияние на результаты боевой работы войск 70А, особенно в первые 2-3 суток отражения немецкого наступления. И исправить этот недостаток ничем, кроме наращивания сил и средств аргруппировки армии, будет невозможно.
Уже в ходе постановки войскам первых задач по ПТО, сразу после стабилизации фронта, командиры всех уровней получили приказ: учить и тренировать личный состав не условно, а с максимальным приближением к реалиям боя. Артиллерия огневое взаимодействие отрабатывала боевыми снарядами, водители тягачей и автомашин по несколько раз днём и ночью проехали по тем маршрутам, где им, возможно, предстоит действовать в боевых условиях. Как покажут события июля 1943 г., это явилось важнейшим фактором повышения уровня маневренности и эффективности войск. Исключение составляли только танковые экипажи, которые исходные позиции и вероятные направления движения (в целях маскировки и экономии горючего) изучали только пешком. Позиции на всех вероятных направлениях готовились в полном объёме: для орудий (основные и запасные площадки со снарядными погребками), для расчётов (щели и ровики), а также укрытия для автотягачей и лошадей.