Курский излом
Шрифт:
Оценивая действия соединений 4-й ТА 6 июля, следует признать, что успех на ее правом фланге не случайность или стечение обстоятельств, а результат слаженных и напористых действий корпуса СС при плотном прикрытии авиасоединений 8-го ак. Дивизии Хауссера напоминали туго сжатую пружину, которая, попав в глубь нашей обороны, начала раскручиваться адскими силами, сминая все на своем пути. Остановить ее было возможно лишь общими усилиями: обдуманными и четкими действиями командования 6-й гв. А и 5-го гв. Стк. Но именно этого и не хватало в тот критический момент нашим генералам. Вместо быстрой и трезвой оценки ситуации, укрепления узлов сопротивления, уже созданных танковыми бригадами Сталинградского корпуса, применения широкого маневра танковым резервом комкора И. М. Чистяков, до конца не оценив ситуацию, с согласия командующего фронтом принял неверное
А пока отмечу, что первые весомые результаты план Гота начал приносить именно во второй половине 6 июля. Особенно существенных результатов добилась дивизия Крюгера. К 14.00 6 июля она сумела полностью выполнить замысел командующего 4-й ТА — в кратчайший срок преодолела полосу 51-й гв. сд, передний край второго армейского рубежа, и вышла на прохоровское направление. После чего приступила к уничтожению советских оперативных танковых резервов. Корпус А. Г. Кравченко, повторюсь, благодаря необдуманным действиям советской стороны, стал первой ее жертвой. Менее удачно развивалось наступление «Лейбштандарт». Хотя к 13.30 ее бронегруппа и овладела выс. 230.5 в 4 км северо–восточнее с. Яковлево, основные силы дивизии, в том числе и танковый полк, увязли в уличных боях в Яковлево. На это повлияли три основных фактора. Во–первых, здесь находилось значительно больше орудий нашей артиллерии, в том числе и ПТО, во–вторых, сразу после полудня боевую группу дивизии Виша атаковали батальоны двух танковых бригад 1-й ТА. И, наконец, в-третьих, Яковлево располагалось практически на переднем крае, было хорошо подготовлено к обороне, а штурмовать населенный пункт всегда сложнее, чем высоты.
Таким образом, после полудня 6 июля (к 14.30) 2-й тк СС в основном выполнил первую часть своей задачи — подготовил условия для рокировки корпусов 4-й ТА. После чего его дивизии, ведя тяжелейшие бои с войсками 6-й гв. А и фронтовыми резервами, продолжили наступление в направлении третьей армейской (тыловой) полосы обороны, постепенно уступая место 48-му тк. Однако выход корпусов на «стартовые позиции» шел значительно медленнее, чем это планировал Гот. Из–за упорного сопротивления советских войск в полном объеме его замысел и 6 июля, как и накануне, осуществить не удалось. На пути 48-го тк бронированным щитом встала армия М. Е. Катукова, а по флангам 2-го тк СС во второй половине дня нанесли чувствительный удар гвардейцы полковника A. C. Бурдейного.
Тем не менее план, выстроенный командованием 4-й ТА, по истреблению наших резервов на прохоровском направлении постепенно воплощался в реальность. Опережая события, замечу, что в ходе «Цитадели» именно здесь неприятель сумел нанести очень тяжелый урон войскам Воронежского фронта. [479]
Из всех советских соединений, которые участвовали в боях на южном выступе Курской дуги с 5 по 23 июля 1943 г., дивизии и корпуса, оборонявшиеся в районе Прохоровки и западнее станции, понесли наибольшие потери. И открыла этот скорбный счет 51-я гв. сд. Из 8405 человек, стоявших на довольствии в дивизии 1 июля 1943 г., 7 июля осталось только 3354 человека{431}. Таким образом, за неполные 10 часов боя дивизии генерала Н. Т. Таварткеладзе потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести более пяти тысяч человек.
Окружение 5-го гв. Сталинградского корпуса. Блокирование прорыва 2-го тк СС.
Первым о прорыве противника Н. Ф. Ватутину сообщил И. М. Чистяков при получении по Бодо приказа о подготовке контрудара на 7 июля 1943 г. Согласно стенограммам, переговоры начались в 12.10:
«Михайлов{432}:
— Прошу срочно принять доклад. Восточнее Яковлево, у отметки 246.3 в 12.10 прорвались сначала 50 танков и дальше волнами неустановленное количество, идут на север, направление Лучки (малые), там никаких средств у меня более нет, прошу срочно дать команду Кравченко наперерез Тетеревино на Лучки удержать и уничтожить; Баданову немедленно направление на Смородино, Ворскла задержать дальнейшее продвижение; всю авиацию массированным ударом поднять на прорвавшегося противника. Если угроза КП, считаю необходимым все лишнее, кроме оперативной группы, убрать на ЗКП — Камышовка.
Николаев, Сергеев:
— Ваше предложение утверждаю,
Идите выполняйте, а приказ поручите принять Пеньковскому или Рыбко. Распоряжение Катукову. Подтверждается. Авиация будет работать.
Михайлов:
— Понял, выполняю. Есть, выполняю»{433}.
Остановимся несколько подробнее на этом эпизоде в переговорах. Он важен для понимания дальнейших событий. 1-я [480] танковая армия генерала М. Е. Катукова к этому времени уже отражала атаки противника на обояньском направлении. Бригады ее 6-го тк с утра вступили в бой с 3-й тд. Но именно с этого момента все танковые резервы Воронежского фронта в полном составе переходили к активным наступательным действиям, имея задачу локализовать прорыв 2-го тк СС на прохоровском направлении путем нанесения контрударов.
Повторюсь, приверженец активных форм обороны, Н. Ф. Ватутин этим приказом, по сути, ясно продемонстрировал свое несогласие с доводами М. Е. Катукова о том, что надо экономно расходовать силы армии, беречь танки и использовать их сильные стороны, а не гробить, бросая в необдуманные кавалерийские атаки на открытой местности. В то же время И. В. Сталину мысли опытного танкиста показались убедительными, и он отменил первый контрудар утром 6 июля. Увы, этот опыт командующему фронтом не пошел впрок, он продолжал настаивать на фронтальных ударах танковыми корпусами. Поэтому уже в полдень вновь всплывает идея контрудара. Н. Ф. Ватутин соглашается с командующим 6-й гв. А и отдает приказ о немедленном нанесении встречных ударов танковыми соединениями. Причем 5-й гв. Стк должен был атаковать ударную группу 2-го тк СС в лоб, без поддержки артиллерии, ее там просто не было, и с открытыми флангами. Не надо быть «семи пядей во лбу», чтобы понять — это грозит очень высокими потерями, а толку будет мало.
Читая стенограмму переговоров, понимаешь, что командующий фронтом не осознал всей опасности случившегося, не разобрался в деталях ситуации и не вник до конца в суть предложения И. М. Чистякова. Да, похоже, не было у него и желания вникать в то, каким образом и какими силами командование двух армий остановит танковую лавину Хауссера, можно ли при этом избежать чрезмерных жертв и стоит ли снова наступать на те же грабли. Н. Ф. Ватутин был увлечен идеей нового контрудара, запланированного на 7 июля, который сам же он в ночь на 7 июля и отменит из–за резко ухудшавшейся обстановки на прохоровском направлении. Осознание своих ошибок придет к Николаю Федоровичу не сразу. Лишь после завершения оборонительной операции в конце июля 1943 г., в разговоре с П. А. Ротмистровым он признает:
«— Нам, и прежде всего мне, надо было думать не о контрударе, а об отражении удара превосходящих танковых сил противника. — Николай Федорович глубоко вздохнул и продолжил: — Русская пословица говорит: семь раз отмерь, один раз отрежь. Но беда в том, что долго отмерять у нас не было времени. События развивались с головокружительной быстротой. [481] Враг ставил под угрозу вторую полосу нашей обороны и мог с ходу прорвать ее»{434}.
Нельзя не согласиться с командующим фронтом, в тот момент каждая минута была на счету. Но оправдывать ошибки, допущенные руководством фронта и им лично, лишь объективными причинами неверно. Получив под свое начало более полумиллиона человеческих жизней, Н. Ф. Ватутин был обязан сохранять выдержку и обдумывать каждый свой шаг. Полководец с большим боевым опытом, он как никто должен был понимать высокую цену своего решения, ибо каждая ошибка на войне оплачивается людской кровью тысяч, а порой и десятков тысяч воинов, приносит горе и страдания в их семьи.
Последствия совместного решения Н. Ф. Ватутина и ИМ Чистякова на проведение немедленного контрудара оказались трагическими. О ходе разыгравшейся 6 июля на прохоровском направлении драме помогут подробно рассказать архивные документы.
Итак, к 6.00 корпус генерала А. Г. Кравченко основными силами вышел в район Калинин, Собачевский, Лучки, Тетеревино. Из 221 танка прибыло 213, 2 Т-34 отстали на марше и 7 Т-70, резерв комкорпуса, остались в с. Нагольное (4 — по техническим причинам, для 3 — не хватило экипажей). К полудню все танковые бригады и спецподразделения (мотоциклетный полк, разведбатальон, зенитный полк) уже находились на рубежах, указанных в приказе. Экипажи приводили в порядок технику после 60-км марша и уже приступили к окапыванию боевых машин.