Курский излом

Замулин Валерий Николаевич

Артиллеристы мд «Великая Германия» и 11-й тд, приняв на закате и в сумерках местность, откуда предстояло вести огонь, оказались не в состоянии своевременно подготовить данные [298] для стрельбы. Времени катастрофически не хватало, уже первые пристрелочные выстрелы по району Черкасского были запланированы на 4.00. Сыграла свою роль оперативная маскировка полосы обороны и огневых позиций соединений 6-й гв. А. Советская сторона очень эффективно ее использовала. Так, в документах 2-го тк СС за 5 июля встречаются донесения о том, что из выявленных ранее артиллерийских позиций и огневых точек в полосе 52-й гв. сд две трети оказались ложными.

По воспоминаниям

немецких офицеров, участников тех событий, с занятых ими НП позиции 67-й гв. и 71-й гв. сд просматривались плохо, понять, где находятся настоящий рубеж, было невозможно. Начальник 122-го арткомандования и штаб 70-го ап, которые готовили и должны были руководить артподготовкой в полосе мд «Великая Германия», срочно запросили аэрофотосъемку полосы советской обороны перед 48-м тк. Но доставленные фотографии ситуацию толком не прояснили. Они были сделаны с большой высоты, поэтому в изображенной на них густой сети окопов и ходов сообщения было трудно разобраться, где настоящая, а где ложная линия обороны.

Нельзя не сказать и о том, что «Великая Германия» испытывала дефицит в артиллерийских боеприпасах. Непрерывный огонь она могла обеспечить лишь в течение примерно 20 минут, а еще необходимо было в течение 1,5 часа провести предварительно пристрелочные стрельбы по объектам с нового района развертывания дивизионов. Кстати, есть данные о том, что командир этой дивизии проявил халатность в этом вопросе, он даже не знал о существовании такой проблемы в соединении.

Кроме того, качество немецких артиллерийских боеприпасов оставляло желать лучшего, особенно крупнокалиберных. Так, по данным штаба артиллерии 67-й гв. сд, за период с 28 мая по 25 июня 1943 г. противник выпустил по ее участку 5500 снарядов, из них 15 % не разорвалось. В основном это были 105-мм снаряды к легким полевым гаубицам, широко распространенные в вермахте{230}. Все это в комплексе негативным образом существенно повлияло на результаты утренней артподготовки.

Вместе с тем к ее началу не смогла решить задачу с захватом позиций БО 71-й гв. сд и 332-я пд, а часть сил артполка 3-й тд не смогли выйти на указанные для них ОП. Когда же, наконец, все три танковые дивизии открыли огонь по участку «Великой Германии», то он оказался не столь эффективным, но сделать что–то было уже невозможно. Согласно плану через несколько минут дивизионы 11-й и 3-й тд перенесли огонь на [299] свои участки прорыва. Имевшимися в его распоряжении силами В. Хейерляйн уничтожить огневую систему на участке прорыва был не в состоянии.

Поэтому с утверждением начальника штаба 4-й ТА генерала Ф. Фангора: «Впоследствии мы установили, что, несмотря на ее непродолжительность, она была очень эффективной»{231}, можно согласиться лишь частично. Определенный успех сопутствовал лишь артиллеристам соседнего 2-го тк СС, где это важное мероприятие было подготовлено более четко, а влияние на него советской стороны незначительно.

Генерал Кнобельсдорф понимал всю сложность положения, в которое попали его дивизии, она беспокоила его, но кардинально изменить он ничего не мог — огромный механизм был запущен и начал набирать обороты.

Примерно в 4.00 генерал Ф. фон Меллентин, начальник штаба 48-го тк, начал связываться со штабами дивизий, чтобы получить не только текущую информацию о прошедшей ночи, но и понять, насколько каждое из соединений готово к атаке. Картина складывалась следующая:

«Ночь проходит в основном спокойно. На всем участке корпуса сильный залповый огонь артиллерийских орудий и минометов противника.

В 167-й пд

отражение многочисленных вражеских контратак, особенно на левом фланге. В дивизии «Великая Германия» никаких особых происшествий.

3-я тд в 4.20 закончила очистку Герцовки от противника.

332-я пд вынуждена отражать повторяющиеся атаки противника из района рабочих бараков артиллерийским огнем орудий. Рабочие бараки много раз переходили из рук в руки, положение здесь все еще неясное. Наша артиллерия помогает отражать вражеские контратаки и успешно подавляет вражеские батареи.

4.00. Артиллерийское командование докладывает, что погода для действий артиллерии хорошая. Предполагавшийся туман появился лишь в низинах и оказался не очень плотным. Артподготовка началась согласно приказу.

Ночью и в ранние утренние часы наблюдается очень активная деятельность вражеских самолетов. Бомбардировка и обстрел с бортового вооружения районов сосредоточения дивизий.

Начальник штаба интересуется у дивизии о возможности их перехода в наступление.

167-я пд и 11-я тд, которые подошли позднее, не имеют никаких трудностей. «Великая Германия» стоит в готовности [300] рядом с 3-й тд, дорога от Фастова на Герцовку сильно заминирована, поэтому замедляется подвоз тяжелых орудий. Тем не менее до 6.00 подвоз обеспечивается.

У 332-й пд сложные дорожные условия создают проблему с подвозом артиллерии и техники резервного полка»{232}.

Получив эту информацию, а также данные авиаразведки о том, что от переднего края в глубину обороны русских на 1 км никаких движений, которые бы могли свидетельствовать об их подготовке к отражению удара, не отмечено, фон Кнобельсдорф отдал приказ: в 6.00 перейти в наступление мд «Великая Германия» и 3-й тд. Атака 11-й тд и 167-й пд была отложена на час.

Следовательно, мощный рывок одновременно двумя корпусами — главное, к чему на первом этапе операции «Цитадель» стремилось ее командование, — провести не удалось. На левом фланге армии из пяти дивизий 48-го тк лишь три с трудом, на час позже, чем соседний, 2-й тк СС, перешли в наступление. Рассчитывать в этой ситуации на быстрый успех мог лишь большой оптимист или человек, фанатично верящий в силу немецкого оружия и арийской расы. Опережая события, замечу, что таковые, если они действительно и были, уже в ходе первого дня наступления гвардейцев генерала И. М. Чистякова поубавили прыти. Значительную лепту в это внесли бойцы и командиры 71-й гв. и 67-й гв. сд.

Перед войсками 48-го тк в первые часы наступления стояла очень сложная задача — овладеть двумя крупными селами Черкасское и Коровино, которые воины 67-й гв. и 71-й гв. сд превратили в мощные опорные пункты обороны. Без контроля над ними развития дальнейшего наступления было невозможно.

На направлении главного удара корпуса фон Кнобельсдорф выдвинул наиболее сильную моторизованную дивизию «Великая Германия» генерала Вальтера Хейерляйна и поставил задачу — к 10.00 сломить сопротивление 196-го гв. сп 67-й гв. сд и овладеть с. Черкасское. Поэтому все усилия корпусного командования и двух других дивизий — 3-й и 11-й танковых — были подчинены единому плану, который предусматривал оказание всяческой помощи и содействие этому соединению в достижении намеченной цели. Дивизия была существенно усилена как пехотными подразделениями (вместо положенных по штату четырех пехотных батальонов два ее полка располагали шестью), так и танковыми частями. Именно В. Хейерляйн получил в подчинение впоследствии обросшую легендами и мифами 10-ю танковую бригаду «пантер». [301]