Куртизанки дорог
Шрифт:
Оперская суета не давала сосредоточиться. За соседним столом двое коллег пытались расколоть бритого наголо подростка по разбойному нападению. Хотя подростком его с виду не назовешь — накаченный громила с перебитой переносицей. Меньше двадцати лет от роду никак не дашь.
Костя закурил, прикрыл веки, стараясь не обращать внимания на происходящее, сосредоточился на своем деле, раскладывая по полочкам известное и неизвестное.
Картина получалась неприглядная. Пять трупов, уже пять. Молоденькие женщины проститутки дорожные, наркоманки. Найдены все практически в одном месте, без документов, с презервативами
Преступник старается замести следы, уничтожить улики, обеспечить алиби. Если бы валялись рядом шприцы, не было презервативов и чеков — никто бы и пальцем не шевельнул, списали все на передозу, как первые случаи. Хотя там и шприцов не было, и презервативы были — покатились по наторенной дорожке.
Нет, здесь явно обозначают состав преступления. Зачем? Поиграть — кто сильнее, умнее, хитрее и изворотливее? Нет и нет, считал Пулков. Все гораздо банальнее — насолили сильно преступнику. Возможно заразила СПИДом путана. Вот и хочет он общественного резонанса — напугать до смерти девчонок. Героин все равно вытолкнет на дорогу, зависимость не даст отсидеться дома. А как идти туда? Там убивают… Страх, животный страх вопьется каждой под кожу, засвербит жутью, заноет ужасом. А абстиненция доведет до трепета.
Костя бросил в пепельницу истлевшую напрочь сигарету, прикурил новую, окунувшись опять в свои мысли и уже не замечая галдежа за соседним столом.
Героин… Да, необходимо плясать отсюда. Преступник наверняка имеет вес среди поставщиков порошка и ему не решатся продать бодяжную туфту. Но, кто он? Наркоторговец, крупный бизнесмен, преступный авторитет, госчиновник? Все может быть. Однако, вряд ли наркоторговец оставит такой героинный след и авторитет поступит по-другому, не станет морочиться. Вколят девочке дозу покрепче и бросят умирать — без всяких чеков и презервативов. Значит, скорее всего, бизнесмен или чиновник…
Презервативы… Вряд ли преступник пользуется ими, по крайней мере такими точно не пользуется. В аптеке таковых не продают. Зато в любом задрыпанном киоске — по десятке упаковка, как раз для дорожниц. Значит резинки покупали сами девчонки и искать здесь бесполезно. Как и свидетелей: с кем они уезжали — один шанс из тысячи… трата времени.
Пулков встал с кресла, налил в кружку чай, пошвыркал полуостывший, но с сахаром, взял телефонную трубку. «Нет, по телефону всего не скажешь, надо идти самому», — подумал он и стал одеваться.
Лаборатория располагалась в другом здании и эксперты могли что-то подсказать, навести на мысль или подкинуть идейку. Тащиться минут двадцать по городу, но опера ноги кормят.
— Привет работникам пробирки, пипетки и клистирки, — бросил он, входя в лабораторию.
— И тебе привет ОУР, выпендрежник, балагур — ответили девчонки.
Пулков подошел к старшему эксперту, присел на стул.
— Привет, Людочка. Ты делала героин по убийству проституток?
— Я же отдала заключение, — ответила она.
— Да знаю я, читал. Ты мне на словах что-нибудь расскажи, что в заключение не вошло. Не первый же день работаешь — знаешь прекрасно, что каждая мелочь важна, деталька
Людмила откинулась на спинку стула, посмотрела внимательно.
— Вот все вы такие — заключение вам быстро надо сделать, вчера еще, а лучше до события преступления. Подробности рассказать… А у нас, между прочим, все в заключении отражается, каждая мелочь. — Она особенно подчеркнула последнее.
— Ладно, Людочка, — стушевался Пулков. — Чего же ты так утрируешь? Поэтому и пришел к тебе — все равно что-нибудь расскажешь. За сухостью фраз заключения не видна самобытная труженица экспертизы, направляющая рука расследования, — решил подсластить Костя.
— Ой, ой, ой! Подлиза, — заулыбалась Людмила. — Только для тебя и в счет будущих цветов и шоколадок…
— Будет, все будет, — поддакнул Костя.
— Слушай сюда, обещалкин, — Людмила махнула рукой. — Героин этот чистый, может быть самый чистый из всего, с чем приходилось иметь дело. Но это не панацея. И это новая, свежая партия в городе. Твои чеки, Пулков, первая ласточка, не было еще поступлений из нее на экспертизу. Но, вы же работаете, господа опера, и поступления, полагаю, будут.
Костя сложил руки, словно перед иконой.
— Людочка, солнышко! Будет что — отзвонись сразу же.
— Ладно, иди подхалим, не мешай работать. Итак кучу времени с тобой потеряла, — она махнула рукой, пододвигая микроскоп поближе.
— Людмила Ивановна, — обратилась к ней практикантка, когда ушел Пулков, — чего вы с этим опером возитесь? Есть же заключение — пусть читает…
— Во-первых, деточка, я ни с кем не вожусь… С тобой разве что… — оборвала ее Людмила. — А во-вторых, это один из лучших оперов и пришел он сюда работу свою делать, убийцу искать.
— У нас что ли? — съехидничала практикантка.
— Не у нас, а через нас. И, полагаю, кое-что полезное для себя усвоил. Если ты этого не поняла, девочка, может тебе стоит задуматься о выборе профессии? А пока посуду помой — вон грязной сколь накопилось. — Людмила Ивановна указала рукой на несколько пробирок и чашек Петри.
«А здесь все не так просто, — подумала практикантка. — Нравится он ей. И чего я в разговор встряла? Дура… мой теперь посуду»…
Рабочий день заканчивался, но не для оперов и Пулков был уверен, что застанет Кузьмина на работе. Начинали они вместе с райотдела. Кузьмин перевелся потом в управление наркоконтроля, дослужился уже до начальника отдела, а Пулков так и застрял в чистых оперативниках. Правда стал старшим и по особо важным делам областного управления. Старое не забывалось и делились они иногда друг с другом информацией для пользы дела. Вот и сейчас опер решил обратиться к старому другу за помощью. Сам тоже частенько помогал ему в решении нарковопросов.
— Привет, Виктор. Чайком угостишь?
Пулков скинул куртку, присел за стол.
— Здорово, Костя. Счас, организую.
Кузьмин глянул в заварник, отправил молодого опера вытряхнуть и набрать воды в чайник.
— А я вот сам бегаю, — констатировал ситуацию Пулков.
— Кто ж тебе не давал? Тебе же предлагали должность в райотделе — сам отказался, — подытожил Кузьмин.
— То — в райотделе… — усмехнулся Пулков. — Молод еще был, опыта маловато. И правильно, что отказался.