"Кузькина мать" Никиты и другие атомные циклоны Арктики
Шрифт:
Через трое суток с этой же огневой позиции нам удалось произвести пуск второй оперативно-тактической ракеты в район южной зоны, по боевому полю, куда производился и первый пуск. Взрыв, его мощность составила около 100 килотонн, также был воздушным. Ядерное облако и столб пыли при этих испытаниях были вынесены ветром в северо- восточном направлении, но часть облака вынесло-таки в Баренцево море. Поэтому в поселках Белушье и Рогачево повысился радиационный фон.
Через несколько дней армейские ракетчики покинули наш полигон с полной уверенностью в боеспособности своей техники.
После испытания армейской
Полет ракеты, точнее — ее боеголовки и последней ступени, сам взрыв мы наблюдали с командного пункта северной зоны. В атмосфере за боеголовкой, которая шла впереди и выше, и последней ступенью, которая уже отделилась, тянулись белые длинные шлейфы. Полет их засекла и вела радиолокационная станция ПВО. Она располагалась в 100 километрах от боевого поля. Взрыв произошел на заданной высоте с незначительным отклонением от центра. Автоматика КП и боевого поля сработали своевременно. Через два часа министр Е.П. Славский и сопровождавшие его люди, вице-адмирал П.Ф. Фомин и я на вертолете облетели район взрыва. Ядерное облако и столб пыли к этому времени были снесены в северо-восточном направлении — в северную часть Карского моря.
Позднее, но в том же 1961 году в этом боевом поле и в районе его были взорваны еще несколько баллистических ракет. Результаты по всем параметрам превзошли ожидания ученых, испытателей и самих ракетчиков.
Что же касается последних ступеней ракет, то они падали в горах северной части Южного острова Новой Земли, не долетая нескольких десятков километров до места взрыва боеголовки. Попытки обнаружить их с вертолетов не дали результатов.
17 октября 1961 года открылся XXII съезд КПСС. Мы слушали по радио доклад Н.С. Хрущева, а затем выступления, в том числе министра иностранных дел А.А. Громыко и обороны РЯ. Малиновского. В это же время по приказу первого заместителя главкома ВМФ адмирала А.Г. Головко готовились испытания двух ядерных торпед в губе Черной. Мощность заряда каждой боеголовки была около 10 килотонн.
В готовности у нас была подводная лодка Б-130. Ею командовал капитан III ранга Н.А. Шумков. До этого лодка долгое время отстаивалась в губе Саханиха. Ее обеспечивал и прикрывал эсминец. Старшим на его борту был капитан I ранга Н.Я. Ямщиков, вскоре ставший контр-адмиралом. Руководителем испытаний являлся заместитель главкома ВМФ адмирал Н.В. Исаченков. Он побывал и на эсминце, и на подлодке, проверил их готовность. Корабли предварительно провели пуски обычных боевых торпед, и показали хорошие результаты.
Однако руководство в Москве больше обращало внимание на подрывы значительно более мощных зарядов. 19 октября, как только погода улучшилась, Госкомиссия совместно <с представителями Минсредмаша сразу решили испытать заряд в несколько мегатонн. На следующий день бомбу взорвали и получили хорошие результаты. А 21 октября разразился сильнейший шторм, который бушевал около двух суток. Все опытовые корабли получили повреждения, а некоторые из них даже сорвало с якорей. Всю ночь испытатели восстанавливали боевое поле. В этих условиях мы не могли проводить стрельбы ядерными торпедами.
К 23 октября шторм стал стихать. Роза ветров была направлена на северо-восток. Поэтому Госкомиссия дала согласие на проведение испытания мощного
Ранним утром я прилетел в Рогачево, а оттуда в Белушье. На КП полным ходом шла подготовка испытания. Посоветовавшись с П.Ф. Фоминым, решили корабль-лабораторию ЦЛ-80 с испытателями отвести из губы Безымянной в более отдаленное место в губе Моллера, а весь личный состав северной зоны укрыть в подземных убежищах. В заглубленном КП для обслуживания автоматики и связи оставили только боевую вахту вместе с начальником зоны. На материке и в гарнизонах Новой Земли объявили готовность всем постам дозиметрической разведки, в тылу отвели транспорты от пирсов и приняли противопожарные меры, затем связались с Госкомиссией. Н.И. Павлов подтвердил — время — 8.30, мощность заряда — до 30 мегатонн.
Ровно в 8.00 самолет-носитель сам вышел на связь с полигоном и передал сигналы: «Связь 5 баллов», «Выполняю все по плану», «Вижу цель хорошо», «Проверка времени» После «Вижу цель» напряженность у всех спала. Госкомиссия в это время уже находилась на открытой площадке возле КП Белушье, это в 250 километрах от места предполагаемого взрыва. У каждого из нас были темные очки и бинокли, стояли здесь же и несколько стереотруб, но оптикой разрешалось пользоваться только после мощного светового импульса.
В 8.31 далеко за горизонтом мы увидели ядерный взрыв с мощным световым импульсом. Тепловое излучение я почувствовал открытыми частями тела — лицом и руками. В стереотрубу я наблюдал за бурлящим огненным шаром, который увеличивался в своих размерах и поднимался вверх. Через несколько минут до Белушьей дошли незначительной силы сейсмические и воздушные ударные волны, а затем уже мощные громоподобные удары от самого взрыва, отраженные от гор. Начальник связи доложил, что взрыв нарушил радиосвязь с частями на острове и материком, но телефонная связь действовала. Помнится, больше всех радовался представитель конструкторского отдела, где разрабатывалась бомба
После того как радиосвязь восстановилась, мы узнали, что в казарме и жилых домах половина стекол была выбита, повреждены оконные рамы и входные двери, сломана радиомачта. Но личный состав не пострадал. Эти данные мне сообщили, когда я с группой специалистов уже садился в самолет, чтобы лететь в южную зону полигона. Здесь в тот же день испытывали морское оружие.
На посадочной площадке у вертолета меня ждал адмирал Н.В. Исаченков. С ним мы вылетели в губу Саханиха, где стояли подлодка и эсминец. Оба командира корабля доложили нам по радио о готовности действовать по плану. Других кораблей и катеров, за исключением дозорных, в районе не было видно. На обратном пути мы пролетели над губой Черная — здесь стояли несколько кораблей с установленной на них измерительной аппаратурой. Их экипажи, а также испытателей катерами доставили в район мыса Черный.
На КП адмирал Н.В. Исаченков дал сигнал к началу операции «Коралл-1». Теперь все зависело от точности в действиях подводников. Лодка Б-130 под перископом легла на боевой курс, в расчетной точке выстрелила торпедой и сразу же увеличила ход, чтобы укрыться за островом с южной стороны от входа в бухту.
Ядерная торпеда на глубине 11 метров прошла около 12 километров, затем двигатели ее остановились, торпеда погрузилась, и на глубине около 30 метров сработало взрывное устройство. Автоматика включила кинокамеры, установленные на берегу, а также измерительные приборы на опытовых кораблях.