Кузнец из преисподней
Шрифт:
– Это я виноват, – пробормотал Орландо. – Я замыкающим шел…
– Нет, я виноват…
– Так и будете друг друга лупцевать? – язвительно поинтересовался Богомил. – Некогда печалиться. Все помрем.
– Ты, видно, не понял? Нам без нее не вырваться назад.
Богомил улыбнулся, словно вспомнил что-то приятное:
– Гляди, сколько времени мельница намолола. Ноги аж по колени топчутся. Вот как старается мельник для господина… Это хорошо. Запас есть, а стало быть, всегда есть возможность подсыпать лишнего или переждать беду в прошлом. Не смотри так жадно, человек.
– А ты не слишком ли молод, чтобы мечтать о горстке собственного
– Но что нам делать с этим… с молотым временем? – Богомил задумчиво понюхал песок. – Ты подумай, что произойдет, если у каждого появится возможность подсыпать или убавить пару лет? Внуки потеряют стариков, матери вместо грудных младенцев встретят седых сыновей. Нет, бес, пусть Шестокрыл и дальше хранит свой секрет…
– Пусть хранит, но нам все равно надо раздобыть тот прибор, о котором сказано в книге Шестокрыла, – встревожился книжник. – Иначе нам никак. Иначе наверху…
– А вы умеете этим при-бо-ром пользоваться? – перебил жрец.
– Научимся! – не слишком уверенно заявил книжник.
– Помолюсь за вас… – Богомил оправил усы. Непонятно было, смеется он или серьезен. – Все, дальше идите вперед, я нагоню… А за зеркало не бойтесь. Шестокрыл вас и так вышвырнет, без зеркал…
19
КНИГА ШЕСТОКРЫЛА
Артур сидел напротив дупла. Сидел уже давно, часа четыре, не смея подняться. Орландо, Цырен и прочие уцелевшие члены Братства креста почтительно расположились у него за спиной. Богомил сам принял у Артура подарок – два килограмма золота, и ползком, на четвереньках, отнес к дуплу. Затем, точно так же пятясь задом, вернулся к подножию дерева.
Впрочем, деревом и дуплом все это назвать можно было весьма условно. Путешественники расположились у подножия розового скалистого образования, поверхность которого чрезвычайно походила на морщинистую древесную кору. Овальная дыра располагалась метрах в трех от земли, точнее – от пола пещеры.
Коваль не заметил момент, когда на фоне овального дупла промелькнула фигура, весьма похожая на человеческую. Никакой мистики, дыма, рева и фейерверков. Пламя на факелах даже не дрогнуло.
– Чего молчите? – спросил невидимый визави. – Глагольте, коли прийдеша.
– Как тебя зовут? – для начала спросил Артур.
– Аз есьм Шестокрыл нареченный… – В норе наметилось шевеление.
На секунду перед пораженными посланцами Верхнего мира мелькнула очень странная, несуразно высокая мужская фигура, со сложенными за спиной крыльями.
– Мать вашу, – не сдержался президент, – это же серафим.
– Кто такой серафим? – не разжимая губ, спросил бурят.
– Персонаж такой… после объясню.
Шестокрыл снова затаился в норе. Стало тихо. Где-то далеко то ли рыба плескалась, то ли ручеек по камням бежал. Слабо моргали зеленым червячки и светлячки на стенах пещеры.
– Я те не персонаж. Я – из вечных человеков. Хотишь слово молвить – учтив будь и зело приветлив. Вот скажи – почто вы здеся?
– Хотим… – Коваль чуть не сформулировал главный постулат американских блокбастеров «хотим спасти мир», но вовремя прикусил язык. – Мы хотим получить у вас немножко песка времени, чтобы заработал компас. Помогите нам…
– Врешь, – коротко рубанул Шестокрыл. – Это придумка такая глупая, чтобы дитятке глаза отвести. Дитятко у тя внутрях обитается, плачет дитятко-та…
– О чем это он? – тихо спросил Даляр.
– Да все о том же, – переходя с древнеславянского на вполне
– Кажется, я понял, – воспрял вдруг книжник. – Он сказал, но мы не услышали главного. Он живет вечно. И он никакой не демон, просто человек.
– Верно глаголишь, – хмыкнул Шестокрыл. – Что есть человек, а? Человек – та единственная тварь, для коей живот ее есть беда великая. Оттого, что собственную смерть чует. И никуда не сбежать от этой боли. Человек разом живет в проклятии и благословении свыше. Не может со смертью смириться и вечно взыскует бессмертия… Вот и торопитесь… К власти, к силе, к бабам, чтобы побольше нахапать, авось потомки монумент какой соорудят… А не надо мне врать, что за государство радеете. Вся хвилософия ваша только в том, чтобы преодолеть страх вечный. Погнали нас метлой из рая, вот и мечемся, да? Короны примеряем, карту мира по новой кроим, а толку-то? Богом все никак не стать, да? Деревьев потому что два было… Это я так, привычно для вас говорю. Себя обманываете, что дерево знаний вам слаще, оттого что к дереву жизни нас не пустили. Вот и плачет дитятко…
– Я тебе не верю, – помолчав, отважился Коваль. – Ты тоже не можешь быть вечным.
– И правильно делаешь, – согласился Шестокрыл. – Я вечный, пока песок в часах пересыпаю. Все едино старею, хотя время двигаю. Трудно обмануть сущее. Теперь слушай и мотай на ус! Всего книг заветных, обаятельных, написано было восемь. Это Зодей, Альманах, Рафли, Шестокрылова, Воронограй, Зведочетова, Аристотелевы врата и Остролий… – Невидимый собеседник помолчал, точно набираясь сил. – А вы только Шестокрылову сыскали, потому и здесь… Кто теперь в силах повторить руны великого чернокнижия? Никто… Кто ведает, где книги зарыты, какие печати на десять тысяч лет наложены? Кто нынче против диавола поущение воспримет? А кто различит дьявола истинного от бесноватых?.. – Обитатель норы хрипло хихикнул.
– Кажется, он сам бесноватый, – на ухо Ковалю прошептал Орландо.
– Вы обрывок книги нашли и тому рады, – вздохнул Шестокрыл. – Отчего скрыто знание, по восьми книгам рассыпано? Чтобы каждый дурак не смел песок времени пересыпать. Как там у вас принято?.. «Порвалась связь времен»? Вот то-то. Вы сюда приперлись и что натворили? Взорвали равновесие. Гору взорвали. Горячие воды теперь смоют город Ильмень. Чего вылупились на меня? Мыслили, что доброе дело сотворите, починили водоход, да?! Теперича жди беды, подмоет город, так-то… А порох и пушки волхвам жадным почто дали? Теперь война великая в Нижнем мире начнется. Русы осмелеют, данов скинут, а без данов крепких весь порядок рухнет! Чудь, мери, половцы – все платить откажутся, кривичи войной на Ильмень пойдут, за озеро горячее воевать!.. А озеро из берегов поперло, оскудеет вода в реках, рыба повыведется, мор зачнется… Отсюда и вверх перекинется. Звенящий узел порвет матушку-землю и понизу, и поверху…
– Боже мой, что я наделал… – схватился за голову книжник.
– Не может быть, – вскипел Коваль. – Звенящий узел уже наверху. Мы спустились именно потому…
– Врешь! – рявкнул Шестокрыл. – Не ведаешь сам, чего лопочешь. Телегу вперед лошади запрягаешь. Потому что время для тебя – как речка, в одну сторону. А время – оно во все стороны разом. Я ж говорю… не видали вы древа жизни, не смекаете…
– Так что же… – До Артура начала доходить страшная правда. – Выходит, это мы и вызвали Звенящий узел?