Кузница души

Уэйс Маргарет

— А теперь, если вы позволите…

Лайам вытянул руку, схватил Рейстлина за запястье. Почувствовав, как маг напрягся, Лайам отпустил его, но его сильная рука с тонкими пальцами осталась лежать на столе рядом. Он обменялся взглядами со своими кузенами, как будто спрашивая разрешения продолжить разговор.

— Ты прав насчет лавки, — признал Лайам. — Но, возможно, ты не знаешь, что маг прячет в подвале под кухней.

Насколько знал Рейстлин, Лемюэль ничего не прятал.

— Что же?

— Колдовские книги, — ответил Лайам.

— У Лемюэля было несколько таких

книг, но я совершенно точно знаю, что он продал их.

— Не все! — Лайам понизил голос до свистящего шепота. — У него есть еще. Намного больше. Древние колдовские книги, написанные еще до Катаклизма! Книги, которые считались навсегда потерянными для мира! Вот истинное сокровище!

Лемюэль никогда не упоминал о таких книгах в разговоре с Рейстлином. Наоборот, он утверждал, что Рейстлин приобрел все книги, которые когда–то принадлежали старому магу, его отцу. Рейстлин почувствовал себя преданным.

— Откуда тебе это известно?

Лайам неприятно улыбнулся.

— Не у одного тебя есть секреты.

— Тогда я еще раз желаю вам доброй ночи.

— Ох, именем Королевы, да расскажи же ему! — сказал один из кузенов на языке Квалинести. — Мы тратим время! Дракарту эти книги нужны уже через две недели!

— Дракарт запретил нам…

— Тогда скажи ему только часть правды.

Лайам повернулся к Рейстлину.

— Миках заходил в лавку, якобы чтобы купить какие–то травы. Если ты знаком с этим Лемюэлем, то знаешь, что он глуп и наивен даже по человеческим меркам. Он пошел в сад, а Миках, оставшись в магазине один, сделал восковой слепок ключа к передней двери.

— Как вы узнали о колдовских книгах? — не успокаивался Рейстлин.

— Я повторяю, это останется нашей тайной, — сказал Лайам с опасной стальной ноткой в голосе.

Решив, что этот Дракарт, кто бы он ни был, знал о книгах, Рейстлин попробовал зайти с другой стороны, задав вопрос так невинно, как только мог:

— А что вы собираетесь сделать с этими книгами?

— Продать их, конечно же. Что нам еще с ними делать? — улыбнулся Лайам. Его кузены тоже заулыбались. Эльф не моргнул глазом, произнося эти слова бархатным голосом.

Рейстлин задумался. Его рассердило то, что Лемюэль солгал ему насчет книг и скрыл самые ценные из них. Но несмотря на это он не хотел причинять магу никакого вреда.

— Я не пойду на убийство, — сказал Рейстлин.

— И мы тоже! — с чувством подхватил Лайам. — У этого Лемюэля много друзей среди эльфов, которые непременно отомстили бы за его смерть. Но мага в лавке нет. Он отправился навестить этих своих друзей в Квалиност. Дом пуст. Час работы, и мы богаты! Что до тебя, то ты можешь взять свою долю артефактами, или же мы заплатим тебе сталью.

Рейстлин не думал о деньгах. Не думал он и о том, что эльфы лгали ему, что они наверняка собирались использовать его и затем найти способ от него избавиться. Он думал о колдовских книгах, древних книгах, возможно, украденных когда–то из Башни Высокого Волшебства в Далтиготе во время осады или спасенных из затонувшей Башни Истара. Какие сокровища магии скрывались за их переплетами? И почему Лемюэль скрывал их и прятал?

Рейстлин

понял, что мог быть только один ответ. Эти книги должны быть книгами черной магии. Это было единственным разумным объяснением. Отец Лемюэля был военным магом Белых Одежд. Он не мог уничтожить книги, потому что по законам конклава никто из его членов не имел права сознательно уничтожать магический артефакт или книгу, принадлежащую другому магу. Магическое знание, независимо от того, откуда оно шло, кто открыл его, или кому оно выгодно, считалось драгоценным и заслуживало защиты. Но маг мог спрятать книги, которые считал злыми. Скрыв их, он мог сохранить их и в то же время не бояться, что они попадут в руки врага.

Рейстлин убедил себя в том, что обязан разузнать о них побольше. К тому же, если он не пойдет с этими эльфами, думал он, они найдут кого–нибудь еще, кто может повредить бесценные книги.

В то время как Рейстлин пытался обосновать свое решение, в его сердце уже горело желание увидеть эти книги, подержать их в руках, почувствовать их силу. Возможно, даже раскрыть их тайны…

— Когда вы предлагаете сделать это? — спросил Рейстлин.

— Лемюэль уехал из города два дня назад. У нас мало времени. Сегодня вечером. Ты с нами?

Рейстлин кивнул.

— Я с вами.

4

Алая и серебряная луны расточали яркий свет; этой ночью светила были так близко друг к другу, как будто двое богов склонили друг к другу головы, чтобы пошептаться и посмеяться чудным вещам, которые они видели сверху. Серебристый и красный свет падал на воров. Рейстлин заметил, что отбрасывает на дорогу перед собой две тени. Одна, чуть посеребренная, лежала справа от него; другая, окаймленная алым, простиралась по его левую руку. Он мог бы представить, что это две разноцветные дороги легли перед ним тенями, но на самом–то деле обе тени были черными.

Они сделали большой круг по пути к дому Лемюэля, не желая проходить через город. Рейстлину дорога была незнакома. Они шли к дому с другой стороны, и Рейстлин даже испугался, когда увидел лавку мага прямо перед собой раньше, чем ожидал. Дом был таким же, каким Рейстлин запомнил его, и выглядел так же заброшенно, как и тогда, когда Рейстлин в первый раз пришел к Лемюэлю. Окна были темными, изнутри не доносилось ни звука. Тогда Лемюэль был дома. Что, если он был там и сейчас?

Темные эльфы без тени сомнений убьют его.

Миках достал ключ, который он сделал по слепку, вставил его в замок. Двое других эльфов осматривались по сторонам, держа оружие наготове. Они были хорошо экипированы кинжалами и ножами — оружием воров и наемных убийц.

Рейстлин почувствовал внезапный приступ ненависти к этим эльфам, и ненависть эту он испытывал также по отношению к себе, зная, что он стоит рядом с ними, заодно с ними, готовясь тайно и без разрешения проникнуть в чужой дом.

Я должен повернуться и уйти прочь прямо сейчас, подумал он.