Квадрат тамплиеров
Шрифт:
– Ваша осмотрительность, комиссар. Это редкое качество, комиссар, один я могу высоко оценить его, и один я могу его вознаградить. Вы уже улавливаете ход моих мыслей. Давайте будем откровенны, комиссар, все любят роскошь, достойную жизнь, красивый дом. Но не каждый может себе это позволить.
Ван-Ин отлично понял ход его мыслей. Дегроф, хитрый старый лис, делал ему заманчивое предложение. Правда, его бесчестье будет известно Ханнелоре. Будет ли она держать рот на замке?
– В течение жизни я встречался с разными людьми, комиссар, и
– Я не сомневаюсь в этом, сэр. Но я боюсь, моя прозорливость не будет так уж полезна для вас. Идентификация автора по письму была моим единственным ключом до настоящего момента. Я не понимаю, как мы можем найти решение до утра. Наша единственная надежда в том, что высокий молодой похититель попадется, но и в этом случае мы не будем в состоянии предотвратить костер. И мы можем даже подвергнуть опасности жизнь Бертрана, если задержим его.
– Это так, комиссар. Но что, если он будет замечен?
– Тогда мы станем его тенью, – пообещал Ван-Ин.
– Будем надеяться, что Бертран вернется к нам целым и невредимым, – сказал Дегроф. – И что бы ни случилось, я настаиваю, чтобы безопасности моего внука уделялось все возможное внимание. Я рассчитываю на вас, комиссар. Если у вас все получится, то я ваш должник.
– Мы сделаем все возможное, – усмехнулся Ван-Ин скромно.
– Еще коньяк, комиссар?
Ван-Ин посмотрел на часы.
– Почему бы и нет, – сказал он.
Кто-то постучал в его гостиничный номер. Даниел Феарехье вскочил с кровати и уселся в свою инвалидную коляску.
– Входите, – крикнул он.
Безупречно одетый официант со столиком на колесиках вошел в номер.
– Сэр предпочел бы поесть у окна? – спросил он услужливо.
– Если это возможно, – сказал Даниел.
– Конечно, сэр.
Официант подтолкнул столик к окну, так чтобы это было удобно для молодого человека в инвалидной коляске.
– Этого достаточно, сэр?
Даниел кивнул. Официант постелил льняную скатерть на стол и положил серебряный прибор рядом с тарелкой. Он удостоверился, что все достаточно близко для Даниела, сидящего в инвалидной коляске.
– Приятного аппетита, сэр, и если что-нибудь нужно, не стесняйтесь, звоните.
– Да, конечно. Спасибо.
Даниел достал сто франков и сунул официанту.
Как только официант исчез, Даниел встал и пересел на обычный стул. Из комнаты на третьем этаже отеля ему открывался великолепный вид на Занд-сквер. Он съел порцию копченого лосося, не обращая внимания на толпу полицейских машин и людей, продолжающих розыск на Хаувер-стрит. Накануне вечером он проделал путь от Бишоп-авеню до улицы Бёвери на своем скутере. Бёвери шла параллельно со стороны «Парк-отеля», где Лаурент забронировал для него номер.
Журналисты обнаружили его сообщение в подходящий момент, как раз вовремя для поздних вечерних новостей. Он припарковал скутер
Лаурент предупредил администрацию, что гость в номере 306 будет на коляске и что прибудет поздно. Сиденье кресла-коляски было снижено на три дюйма, чтобы Даниел, с его семью футами десятью дюймами, был не таким приметным. Он также снял с него очки, когда ввез его в отель, а затем в номер.
Полицейский патруль позвонил в отель в воскресенье утром, когда Даниел только оказался в холле у ресепшна и слушал затаив дыхание регистратора, сообщившего двум офицерам, что никто в отеле не соответствует их описанию. Даниел вспомнил этот момент с непередаваемым чувством эйфории. Он налил себе стакан муската и сменил пустую тарелку лосося тарелкой устриц. Все прошло как в охваченном огнем доме. Лаурент сдержал обещание. Даниел имел возможность прочувствовать каждый пункт плана на самом себе.
«Полиции никогда не найти нас, – заверял Лаурент. – Если они не читали Эдгара Аллана По „Украденное письмо“». И даже тогда им бы ни за что не найти связь между вымыслом и реальностью.
Лаурент де Бок был кандидатом наук в области прикладной математики. Он защитил диссертацию по теме «Методологическая сложность, как источник неэффективности». Он математически структурировал и научно проанализировал то, что Эдгар Аллан По использовал для литературной интриги, и ему удалось продемонстрировать, что стандартный подход редко помогает в решении необычных или просто уникальных проблем.
Показное безрассудство, с которым Лаурент и Даниел шли к единственной цели, было лишь путаницей. Полиция была в полном неведении, ничто не говорило о мотиве, заставившем их действовать против семьи Дегроф. А то немногое, что есть у полиции, – это расплывчатые описания преступников. Поиск ориентирован исключительно на высокого молодого персонажа в очках. Так спланировал Лаурент, чтобы это было интересно для Даниела.
Когда Даниел закончил свою изысканную еду, он закурил сигарету и набрал номер шале в Намюре.
Бертран услышал телефонный звонок. Было 17.30. Его глаза закатывались, сердце стучало, толкаясь в ребра. Он вдруг вскрикнул и дернул в истерике руку. Подкладка из ленты под наручником протерлась, отчего пострадала кожа, от вида крови его чуть не стошнило.
Он не мог вспомнить, как долго он спал. Его разбудил телефонный звонок. Губы мальчика потрескались, язык покрылся волдырями. «Если меня отсюда не вытащат, я скоро умру от жажды», – думал он в панике.
В комнате было слишком жарко, ему было душно, и он сильно вспотел. Где-то он прочитал, что люди редко выживали больше суток в пустыне без воды. Его положение было почти таким же. Не было питья, а влага стремительно выходила из тела.