Кваздапил. Наявули
Шрифт:
Осталось разобраться, что есть добро.
Я налил еще.
Бутылка кончилась подозрительно быстро. Испаряется, что ли? Не мог же я выпить столько один.
Или мог? Тогда я крутой. Столько выпить – и ни в одном глазу.
И поллитровки оказалось мало, хотелось еще. Я достал из холодильника водку. Сейчас родительская логика была мне непонятна. Глупо переводить приносящий радость продукт на протирание пятен и царапин. Менделеев был химиком, но водку придумал не для опытов, а именно для питья. А он, в отличие от моих папы и мамы, был гений мировой величины. Чье мнение
Того, что плескалось на донышке, хватило на два глотка – горьких и забористых.
Перед глазами возникло печальное укоряющее лицо. Хадя? А ну тебя к черту! Тебя нет. Ты кончилась еще тогда, когда сбежала, не дождавшись радостного известия о брате. Ты меня предала! Меня, мою любовь… Иди к черту!
Мне хорошо. А выпью еще – будет еще лучше.
Как же просто стать счастливым. Каким же я был дураком! И ведь все мне говорили, что дурак, а я не верил.
Кстати, почему раньше я не думал об алкоголе, как о решении проблем? Это же тоже выход, и еще какой! Простой и сравнительно дешевый. Искать свое счастье в большом мире и строить его – намного сложнее. Даже не сложнее, а просто недостижимей.
Большинство так живет. И ведь живет, не вешается. Почему я столько лет думал, что всех умнее? Счастье или справедливость при сотворении мира планом не предусматривались.
Я делал несколько нетвердых шагов к родительской спальне:
– Ма-а-аш!
Активные движения и звуки поцелуев внутри прекратились, послышалось перешушукивание, и, наконец, раздалось:
– Чего тебе?
– Маш, а дядя Саша в какой квартире живет?
– В двадцать седьмой, а что?
– У него есть что-нибудь покрепче?
Часть четвертая
За мечтой
Эпиграф
А на Земле разные края и страны, виноградники и посевы, и пальмовые рощи – от единого корня и от корней разных. Орошаются они одной водой, но мы предпочитаем для еды одни сорта другим. Поистине, в этом знамение для людей, имеющих разумение.
Коран, сура 13 аят 4 (смысловой перевод Б.Я.Шидфар)
Глава 1. Воскрешение
Как же шумит в голове… И стучит… И звонит…
Да выключите же дятлов и отбойный молоток!!!
Конечно, нет здесь никаких дятлов и перфоратора, это разбухшие мозги реагируют на внешние воздействия к черепу. Каждый писк – как тараном в колокол.
И опять – родительская квартира, я в майке и трусах лежу в своей постели, а по стене ползет утренний луч.
Не надо было столько пить.
Или…
Я похолодел.
А пил ли я вчера?
В застопорившихся мозгах все перемешалось. Что – правда, а что – нет?! Наяву ли приходил дядя Саша из соседнего дома, или это очередной глюк вроде встреч с Гаруном и Данилой?
«Наяву ли, наяву ли, ная-ная, вули-вули …» – певуче звучало в пустой голове на мотив кришнаитской мантры. А часы с календарем показывали то же утро – как в известном фильме «День сурка». Только события не повторялись, как в том фильме, а подкидывали сюрпризы.
По ушам ударил звонок в дверь – долгий, требовательный.
Что на этот раз? Точнее, кто?
А если снова Гарун? Не снова, конечно. Он приходил не по-настоящему, а только в моих «наявулях». И не понравились мне его визиты – от версии с «зеркалкой» до сих потряхивает, и, тем более, не люблю, когда в меня ножиком тычут, даже если факт тычка остался за кадром, а не как в варианте с Данилой. Если бывший друг придет, чтобы ткнуть – он в своем праве, я действительно опозорил его сестру. Не важно, что хотелось мне совершенно другого. Так сложились обстоятельства. То, чего мне хотелось, я получил, пришло время расплаты.
А если меня все же разыскали очередные «знакомые» Люськи? Не зря же эта мысль сидит занозой так, что даже во сне являлась.
А если Костя передумал, и за дверью – внушительный Валера с какой-нибудь насыпной штучкой в руке, от которой внешних следов для предъявления следствию не останется, а избитое тело позавидует состоянию, которое было после встречи с Люськиными друзьями?
Двигаясь как сомнамбула, я накинул банный халат и, словно в шпионском боевике, встал сбоку от двери. Вряд ли кто-то будет стрелять, но инстинкт самосохранения толкнул на эту глупость.
Глупость ли? Посмотрим.
– Кто? – громко спросил я.
– Кваздапил, это я, – донеслось снаружи.
Этот грубоватый гортанный голос ни с каким другим не спутать. И эту уже слышанную фразу. Я открыл дверь.
До проблемы рукопожатия – быть ему или нет – даже не дошло, сокрушающий удар в грудь отправил меня в нокдаун. Я пришел в себя на полу – Гарун едва сдерживался, чтобы не запинать до смерти.
– Я верил тебе как брату, а ты…
Просить прощения глупо.
– Я сожалею и все понимаю. Что бы ты ни сделал, это будет справедливо, потому что я виноват. Не тяни.
Ярость в глазах Гаруна немного утихла.
– Поговорим. – Он нервно прошел на кухню и бухнулся на табурет.
Поднявшись и оправив халат, я сел по другую сторону стола. Грудь страшно болела.
Поговорить – это здорово. С приговоренными не разговаривают. Разве только о последнем желании. Если это именно такой случай, то я хочу, чтобы никто не пострадал: то есть, чтобы родители и сестра не увидели убитого сына, а Гарун не сел в тюрьму. Лучше я сам брошусь с крыши или под машину.
В любом случае, во сне (как и во сне, который во сне) все было хуже. Там со мной не разговаривали.
– Ты знаешь? – спросил Гарун.
Он глядел в пол.
– О свадьбе и что было после? Вчера рассказали.
– Ты понимаешь, что отец не мог поступить по-другому?
– Да.
– И понимаешь, что Хадя тоже не могла поступить по-другому?
– Понимаю разумом, но не душой. Если бы в свое время ты дал мне шанс, то Хадя была бы жива и счастлива.
– Жива – возможно, хотя и не точно, потому что отец не допустил бы такой свадьбы. И уж точно сестра не была бы счастлива. Без согласия родителей это невозможно.