Кваздапил. Наявули
Шрифт:
Многие хвалят корейские машины именно за соотношение цены и качества.
– У корейцев после «Галлопера» и «Терракана» нет настоящих внедорожников, а кроссовер для наших целей не подойдет – плох на бездорожье. Слыхал поговорку: чем круче джип…
– Тем дальше идти за трактором, – закончил я.
– А нам нужна возможность проехать там, где водитель трактора будет лишним свидетелем. Ты готов убирать всех лишних свидетелей?
Вопрос был риторический. Я молча слушал дальше.
– В Дагестан въедешь через Южно-Сухокумск, а обратный путь будет через калмыцкие степи, чтобы не попадаться на глаза одним и тем же пограничникам.
У меня на языке уже крутился вопрос, но последнее слово поразило,
– Каким пограничникам?
Дагестан, вообще-то, уже пару веков как часть России.
– Это я про полицейских на въездных постах, где проверяют документы, обыскивают машины, записывают въехавших и выехавших. Контроль там чуть проще, чем настоящий пограничный, но похоже. Если у тебя все получится, то по республике ты обернешься за несколько часов, поэтому пусть впускают тебя одни, а выпускают вместе с Хадей в другом месте другие. Никто посторонний, кроме российских пограничников, не должен увидеть Хадю, поэтому на посту ты должен быть тише воды и ниже травы, спокойно отстоять в очереди, особенно если перед тобой окажется автобус или даже не один, и выводить Хадю лишь после того, как остальной народ пройдет. Пересекись с вами случайно хотя бы один знакомый, который ее знает – и всем нам крышка.
– Понятно. – В голове звучало: «В Дагестан въедешь через Южно-Сухокумск…» Отсюда и далее в речи фигурировало единственное число, и я, наконец, спросил главное: – Ты хочешь, чтобы я отправился туда один?
– Мне с тобой ехать нельзя, чтобы те, кто увидит тебя, никак не связывали поездку в Дагестан с моей семьей. Я не должен засветиться как твой соучастник – и не для полиции, а для родни обиженного мужа и общих знакомых.
Одно дело ехать в горную республику с другом-дагестанцем, и совсем другое – в одиночку. Перед глазами понеслись кадры из теленовостей: на Кавказе опять кого-то взорвали… поймали… застрелили… взяли штурмом… нейтрализовали… опять взорвали…
– Боишься террористов из телевизора? – понял Гарун. – Не суйся далеко в леса и горы без друга или проводника, и даже не узнаешь, что такие где-то существуют. Они воюют с властью, а не с приезжими. Их мало, и если увидишь, что куда-то спешит военная техника и автоматчики в броне и шлемах – значит, скоро станет еще меньше. Приезжий может угодить в переплет в любой точке мира, не только в Дагестане, это зависит не столько от места, сколько от человека. Чтобы не влипнуть в неприятности, будь человеком и смотри, как поступают другие. Не забывай здороваться, обязательно говори «Ва-алейкум ас-салам», если поприветствовали «Ас-салам алейкум», а сам первым лучше скажи «Здравствуйте». Не ходи в шортах. Не дотрагивайся до женщин.
– Разве существует и такой запрет? В новостях показывали, как местная молодежь спокойно ходит по Махачкале, держась за руку, а туристы вообще…
– Я говорю в общем. Если влюбленные держатся за руку – это нормально, а обниматься или целоваться предосудительно. В отношении приезжих допускаются поблажки, но лучше не нарываться. А если тронешь чужую женщину – последствий, скорее всего, не избежать. В этой связи не забывай, что на Махачкалу как город приходится больше чемпионов по различным единоборствам, чем на любую страну мира в целом. Кстати, – Гарун усмехнулся, – из-за этого любой титул «чемпион мира» звучит не так мощно, как «чемпион Махачкалы».
Как в анекдоте про трех портных на одной улице в Одессе: «Лучший в Европе», «Лучший в мире» и, наконец, «Лучший на этой улице»…
– Какие еще особенности могут создать мне неприятности? – поинтересовался я.
Гарун с минуту прихлебывал чай, глядя, как за окном забравшаяся на дерево кошка собирается броситься на воробья. Она долго готовилась, приноравливалась, приседала на задние лапы, припадала передними, нервно раскачивала задней
Воробей, в конце концов, не дождался и улетел, а Гарун созрел для ответа:
– Общее правило для приезжих и местных: дураков хватает везде, дураков не любят нигде. Оставайся собой и не поддавайся на провокации. Смотри, как поступают другие, и делай так же. Если все ездят непристегнутыми – тоже не пристегивайся, чтобы не вызвать подозрения: уж не нарушаешь ли ты, такой правильный, закон более серьезно: с трупом в багажнике, гранатометом под сиденьем и героином в пакетах внутри бензобака? В пути лишний раз не останавливайся. Например, если кто-то непонятный сядет на хвост, просигналит фарами и начнет выжимать на обочину – если это не по поводу, что плетешься как черепаха и дай, мол, проехать, то гони до ближайшего поста полиции и там объясняй ситуацию. В республике в целом спокойно, но расстояния большие, а народ разный, и, как везде, за машиной одиночки, который не может за себя постоять, или за красивой девушкой могут поохотиться какие-нибудь отморозки. В семье не без урода. Кстати, купи с запасом пленки для тонировки, чтобы снова тонировать, если заставят снять. По дороге туда передние стекла оставь чистыми – не давай повода лишний раз остановить машину и попадаться на глаза кому бы то ни было. А по пути обратно можно закрыться по кругу, лишь бы изнутри дорогу было видно.
– Значит, опасность все же есть?
– Не больше чем везде, – раздраженно бросил Гарун. – Я подготавливаю тебя даже к самым диким и невероятным ситуациям, потому что от твоего успеха зависят жизни. И я вот что еще подумал… Одному ехать тоже нежелательно. Русский парень-одиночка вызовет подозрения уже на въезде. Мало ли, зачем он в Дагестан едет? Девяносто девять процентов, что за неприятностями для себя или для кого-то другого, а наши доблестные внутренние органы не любят проблем. Проблему лучше предотвратить, чем бороться с последствиями. Чтобы от нежелания проблем полицией лишние проблемы не возникли у тебя, ехать надо с кем-то. В идеале – с родителями… но в Махачкале они нам весь план поломают. Нельзя твоих родителей с моими сводить, еще не время.
«Еще не время», – пропела моя душа со счастливой улыбкой. «Еще»! Совсем недавно это казалось несбыточной мечтой.
Все препятствия и опасности, о которых говорил Гарун, потеряли смысл и улетучились. Сейчас я вдруг до конца поверил, что все наяву. Хадя жива, она ждет меня, а я еду к ней! Хотелось расцеловать весь мир, включая гаишников и депутатов. В эту минуту я понял, о чем говорил Христос. «Заповедь новую даю вам: да возлюбите друг друга».
– Если получится, возьми с собой девушку, – предложил Гарун, – У тебя найдется знакомая, чтобы любила приключения, но не позволила лишнего с женихом моей сестры? Если переборщишь со свободой отношений, я ведь обидеться могу.
– Такой нет, но, если надо, то я найду. Любую найду. Больше не найду только такую, как Хадя.
– Хороший ответ. Ты как будто готовился. Кстати, как вариант – предложи совместную поездку сестренке, путешествующие брат с сестрой не вызовут вопросов.
– Предложу.
– Маршрут у тебя будет такой: московскими трассами до Волги, оттуда по степям в Нефтекумск Ставропольского края, это последняя точка перед границей. Там можно отдохнуть в гостинице, чтобы ночью, едва стемнеет, въехать в Дагестан. Если ничего не случится, то к утру еще затемно вы с Хадей будете в Калмыкии. Теперь запоминай. В Бабаюрте можно уйти главной дорогой на Хасавюрт, там трасса лучше, но полицейских постов больше, или можно проехать более крученым путем ближе к морю. Выберешь на месте, по обстановке. В Махачкале держись ближе к горам, вдоль Альбурикента и Кяхулая до поворота на Тарки. Это за Талгинкой на склоне горы.