Квендель. Книга 2. Время ветра, время волка
Шрифт:
– И что же это значит? – спросил, поднимаясь с места, Лоренц Парасоль. Он с важным видом огляделся по сторонам, а затем посмотрел на Одилия. Лоренцу давно пора было взять дело в свои руки, а не оставлять его на попечение этих болтунов или Резеды. Она вот уже три с половиной года метила на место Парасоля, с самого дня смерти мужа, Базиля, который возглавлял совет устроителей до него.
– Это значит, что в нынешнем году в день Праздника Масок в Баумельбурге нам лучше остаться дома, запереть двери и окна и сидеть перед камином, не давая огню погаснуть до рассвета, – ответил Бозо Райцкер, рыча, как старый медведь.
К такому никто не был готов, и дара речи лишился не только Лоренц Парасоль. Резеда
– Засохни все трюфели светлых лесов! – прошипела она и с такой силой ударила по столу полупустой кружкой с ягодной настойкой, что ручка ее отломилась, а Лоренц в ужасе вздрогнул. – Елки-поганки и черные мухоморы! – Пронзительный и полный гнева вопль Резеды пронесся по большому залу.
Страшные проклятия заглушили вопросы сбитых с толку квенделей, кое-где послышались насмешливые восклицания. Все разволновались, заговорили куда громче прежнего, не обращая внимания на то, что в общем гомоне невозможно было разобрать ни слова. Вскоре баумельбуржцы принялись обвинять жителей других деревень в том, что те учат их жизни.
– Отменить наш главный праздник – это все равно что срубить липу у великой реки! – гремел широкоплечий квендель позади Лоренца и Резеды.
Хозяин трактира перепугался, потому что узнал в крикуне Трутца Визельмана, егеря и по совместительству плотника из Жаворонковой рощи, что к югу от Баумельбурга. Такого шума в «Старой липе» еще не бывало, и возмущение все продолжало нарастать. Большой палец Лорхеля уже давно не просто чесался, а болел, и все же трактирщик никак не ожидал, что кто-то так откровенно посягнет на самый значимый для всего Холмогорья праздник. Что может быть хуже, чем вот так взять и отменить самый прекрасный Праздник Масок, древнюю традицию, которая передавалась из рода в род?!
В огне под фреской с липой что-то зашипело. Раздался громкий треск, и яркие вспышки взметнулись до самого потолка, который осветило снопом искр. Гости в ужасе закричали, многие бросились прятаться под столы. Стулья с грохотом падали, стаканы и кружки разбивались об пол. Лорхель Зайтлинг с несколькими слугами укрылся за барной стойкой, Хульда заслонила собой Бедду, а из ниши у окна, где под двумя подушками пытался спрятаться толстяк Речерлинг, донеслись громкие стенания. Не испугались только гости из Квенделина.
За плечами Себастьяна Эйхен-Райцкера, который стремительно отвернулся от камина, взметнулся черный плащ, отчего хранитель моста на мгновение стал похож на большую летучую мышь. Он даже не потрудился спрятать мешочек, из которого высыпал в огонь щепотку черного порошка.
– Тише, тише, спокойнее! – непонятно кому сказал Себастьян, разгоняя одной рукой дым.
Последнее облачко марева рассеялось под потолком. Грациозно и бесшумно закружились, опадая, редкие хлопья пепла, и суматоха в зале постепенно утихла, уступая место тишине.
Поскольку многие подсвечники в беспорядке упали, свечи в них погасли. В полутьме ошеломленные гости начали понемногу приходить в себя. Они заняли свои места, поправили сбившуюся одежду и прически и попытались сообразить, что же такое произошло. Заговорить никто не решался, и в наступившей тишине слово взял хранитель моста.
Он поднялся на самую высокую из каменных ступеней у камина, и создалось впечатление, что до этого мгновения Себастьян прятался в тени и вышел только сейчас. Эту странность заметили сразу несколько квенделей, а огненные чары, только что наведенные им, показали многим, что хранитель моста из Запрутья обладает способностями, далеко выходящими за пределы возможностей обычного жителя Холмогорья.
– Слушайте меня, – коротко приказал Себастьян Эйхен-Райцкер и, ко всеобщему изумлению, спел отрывок неизвестной песни:
ИзБудь повод собрания другим, песня, исполненная глубоким чистым голосом, наверняка вызвала бы аплодисменты, хоть слова и звучали угрожающе.
– Так и будет, – произнес хранитель моста. – И вам выбирать, что с этим делать. Одилий Пфиффер сказал правду: Праздник Масок и зимнего солнцестояния старше самой старой липы, и отмечали его издавна, именно чтобы отпугнуть тех, кто стремится попасть в земли живых из царства теней. Как и в Двенадцать зимних ночей, в день нашего маскарада, когда Грибная Луна сменяется Туманной, границы потустороннего мира истончаются. И оттуда придет на наши земли Охота, для которой жители Холмогорья станут легкой добычей. Так и будет, если вы не вспомните об осторожности и мудрости и не подождете, пока темные ночи не закончатся и переходы между мирами не закроются снова.
– Если я правильно помню, наши предки устраивали шумные шествия, чтобы отогнать злых духов, – ответила Ада Изенбарт. Она не только любила приводить в порядок списки масок, но и хорошо разбиралась в исторических источниках, посвященных праздничным обычаям страны холмов. – Если нам, жителям Холмогорья, действительно грозит опасность, то, наверное, лучше всего отметить наш главный праздник особенно бурно и шумно, – хитроумно предположила она. – Пройти кавалькадой в самых отвратительных масках, какие только можно себе представить, клянусь серыми поганками! В таких устрашающих, что любой тролль с севера, юга, востока или запада, который сунет нос в нашу страну, в мгновение ока сбежит туда, откуда пришел!
Ада Изенбарт быстрее всех оправилась от неприятного фокуса, который устроил хранитель моста, и ей не терпелось взяться за дело. Быть может, пришло время закатить самый грандиозный Праздник Масок за всю историю. Она посмотрела через весь стол на хранителя, будто бросая ему вызов. На губах Лоренца снова заиграла улыбка, и даже Резеда бросила на Аду благодарный взгляд.
Себастьян не дрогнул.
– Вы меня не поняли, – произнес он. – Границы, о которых говорю я и о которых напоминает Одилий, проходят не по всему Холмогорью. Они становятся тоньше и прозрачнее там, где скрыты переходы в потусторонний мир. В некоторых местах, скажем, в Сумрачном лесу или среди Черных камышей, их всегда можно найти, если поискать. Но теперь невидимые крепостные стены тают повсюду, открывая проходы. Даже в сердце самой мирной из деревень, в саду Зеленого Лога или на пастбище у Колокольчикового леса, как вы сами только что слышали. Опасность повсюду, и, раз уж все так плохо, не стоит надеяться на то, что в страшные дни вы сможете противостоять темным силам, всего лишь надев маски и устроив пантомиму.