Квест для демиурга
Шрифт:
— Я написала в Заирэс, минуя тамошнего калифа, прямо в магическую школу. Они пообещали по возможности отправить тебе учителей.
'Заирэс… — почему-то это название казалось Ае знакомым, — Ах, да! О нем говорил капитан Льер, — в Заирэсе ценятся полукровки, они выносливее и людей, и эльфиек…' Ая не знала, какой силы маги Заирэса, но точно не хотела обучаться у них. Ей нужно было в Институт Благородных Волшебниц!
— В ночь равноденствия тебе предстоит достать кровь кентавров. Это нужно Молчащим Пряностям. И.. Это поможет вону примириться с твоим существованием. Потом — будешь учиться.
— Лерра, — Ая уже готова была озвучить свои мысли вслух, сообщить о своих мечтах
— Орки, — выдохнула она, — орки в Лонге!
— Целые полчища орков! Они убивают оказывающих им сопротивление мужчин и уводят женщин и детей!
От изможденного вида главной ритуальной жрицы не осталось и следа.
— Ворота закрыты? — спросила она Тиэне, та кивнула, — Они задержат их. И орки никогда не поднимут руку на служительниц Молчащих Пряностей. Все в зал советов!
Зал советов находился в самой глубине храма, и сейчас в нем было не протолкнуться от жриц, стражников и слуг. Лерра Аида направилась к своему месту — черному креслу на небольшом возвышении, повернулась лицом к присутствующим и властно подняла руку. Тотчас повисла тишина.
— Говори, Тиэне. Я так понимаю, ты только что из города?
— Город захвачен, лерра, орки везде. На улицах не протолкнуться, народ в панике. Я не понимаю, как я добралась сюда, — жрица разрыдалась, все ее тело содрогалось.
— Успокойся, — сухо бросила Аида, — Здесь стены храма защитят всех нас.
— Они убивают всех, кто сопротивляется, лерра! Кроме женщин. Женщин они… — и Тиэне опять начала колотить крупная дрожь.
Аида не обращала внимания на истерику помощницы.
— Я одного не понимаю, — нахмурила она брови, — как они могли напасть так внезапно?
— Это дьяволы, лерра! Настоящие дьяволы!
— Перестань, Тиэне! Не хватало, чтобы все здесь заразились твоей паникой! Это не поможет сейчас. Дайте ей воды, — бросила она прислужницам.
— Лерра, — потянула ее за руку стоящая рядом Ая, — А если мы откроем портал?
— Глупости, — ответила Аида, — Большой портал у тебя пока не получится. А тот, что получится, не вместит даже тех, кто в этой комнате. Я так понимаю, храм — единственное места в Лонге, куда дикарям не проникнуть… Слушайте все! — величественные раскаты голоса главной ритуальной жрицы эхом отразились от купола высокого потолка.
— Слушайте все! Никому, находящемуся в храме, опасность не угрожает! Орки не поднимут руку на жриц и стражей! Прислужницам тоже нечего бояться — вам достаточно сказать, что вы служите здесь, и вам никто ничего не сделает.
— Вы все в безопасности, пока вы здесь!
Услышав это 'пока', Тиэне зажала себе ладонью рот, да и остальные выглядели ничуть не менее обеспокоенными. Ая искала глазами Миилу — и не могла ее найти. С одной стороны, Миила не носила черных одежд и жила в храме на правах гостьи лерры Аиды, с другой — учитывая ее особенности, Ая не могла предположить, за кого стоит волноваться больше — за Миилу, или за орков, которым придет в голову мысль схватить ее. Но какой бы она ни была — она была здесь одна, и вряд ли сможет долго продержаться против полчищ воинов. Нельзя сказать, что Аю и Миилу связывала дружба или хотя бы симпатия — глядя в черные бездонные глаза вампира, которые, казалось, смотрели сквозь время, из самой глубины веков, Ая не думала, что Мииле свойственны хоть какие-то из человеческих чувств. Но здесь, в Лонге, она начала разговаривать с Аей. Нормально разговаривать, конечно, в свойственной
Внезапно все, находящиеся в зале, скорее физически ощутили, нежели услышали мощные удары и грохот осыпаемого камня.
— Это рухнули ворота в храм, — прошептала Тиэне.
В это время, в караван–фонтане, резиденции пресветлого вона Лонга, этот самый вон стоял на коленях перед огромным, могучим черноволосым воином:
— Ты обещал сохранить мою жизнь, о сильнейший. Право выкупа! — молил он.
— Сначала я должен увидеть выкуп, карлик. Я захотел твой город — и вот он, лежит у моих ног. Я возьму все, на что ты успел и на что не успел положить свою лапу, маленький человек. Я подарю свободу твоему народу, и в честь о великом воине, освобождающем рабов, сложатся песни и легенды. Орк не терпит рабства, которое расцвело в твоем городе.
— Я не виноват! Меня заставил храм! Это все жрицы! Они все ведьмы!
— Молчи, ничтожный, или я вырву твой гнусный язык из твоего поганого рта. Ты решил спрятаться за черные платья женщин? Не выйдет. Молва о бесчинствах, которые творятся в твоем городе, разошлась на сотни миль вокруг, достигнув свободных земель орков.
— Я не вру! Разве я посмел бы! Здесь главные они — слуги богов, не я, я пытался помешать им.
— Воин не поднимет руки на женщину, но и не поднимет руки на калеку. Не испытывай моего терпения, карлик. Я отдам тебя твоему же народу — они лучше знают, как с тобой поступить.
— Я не вру тебе, великий воин! — вон чуть не плакал, — Это чистая правда. Это все они — черные жрицы.
— Воинов моего племени не интересуют черные женщины, вставшие на путь служения молчаливым богам.
В это время в зал ввели рыжеволосую девушку, эльфийскую полукровку, с раскосыми светло–зелеными глазами. Девчонка была чудо как хороша, хоть и слишком тощая, на вкус предводителя орков, привыкшего видеть рядом с собой женщин сильных и телом и духом, крепкого сложения. Но в этой утонченности, узости форм девчонки с талией, по обхвату меньшей, чем плечо любого из воинов его племени, пожалуй, что-то было. Самым прекрасным в ее облике были медные, блестящие волосы — такого яркого оттенка, что, казалось, огонь играет прядями, выбившимися из прически. Интересно, какой они длины? Окутают ли ее, обнаженную, с ее молочно белой кожей, как покрывало, когда она войдет в его шатер? Широко посаженые, раскосые глаза светло–зеленого цвета также понравились предводителю, как и маленькие заостренные ушки, выдававшие в ней эльфийскую кровь.
— Вот! — Брызгая слюной, завопил карлик, — Это самая главная ведьма! Сожгите ее на костре!
Предводитель орков кивнул стоявшему ближе всего воину, и тот, подхватив карлика одной рукой, понес его прочь из дворца, за стену, где простому народу, бесспорно, было понятней, как поступить со своим бывшим воном.
'Эльфийки — очень чувственны', — подумалось предводителю. Вслух же он сказал:
— Подойди ближе, женщина.
Когда Ая приблизилась, Элго Предводитель Орков с силой втянул в себя воздух и ощутил, что и пахла девчонка особенно — как топленое молоко с медом — сладко и волнующе.