Квест любовника
Шрифт:
– Нет, господин.
– Олсеиния, зови меня по имени и на ты, а я тебе буду звать Олесей, хорошо?
– Да, господин.
– Олеся!
– Хорошо, Святовит. Куда мы скачем, скоро будет перекрёсток и необходимо определиться с дорогой?
– На Большую Драконью равнину.
Ночь в игре, если это не городские локации и не места, которые необходимо проходить именно в тёмное время суток, обычно малолюдна. Но то ночь, а тут наступило уже утро, а дороги пугают своей пустынностью.
В этом мире точно произошло нечто страшное, раз неписи,
Только когда солнце поднялось над горизонтом на две ладони, впереди показалось небольшое облачко пыли, висевшее над отрядом из четырёх деревенских телег.
– Нужно их нагнать и расспросить, - приказал я и пожалел сразу же, когда шивани дала шпор своему скакуну, и тот рванул галопом. Только то, что я крепко обнял девушку, и она придерживала меня за бедра нижней парой рук, спасло меня от падения в густую дорожную пыль.
– Стойте!
– крикнула она за несколько десятков метров, видя, как крестьяне стали нахлёстывать своих мелких лохматых лошадок.
– Мы не причиним вам зла!
То ли, не услышали, то ли, не поверили, но как гуляли кнуты по многострадальным спинам рабочих животинок, так и продолжали гулять. Впрочем, страдали крестьянские лошади зря и уже через пять минут мы нагнали последнюю телегу.
– Стоять!!!
– рявкнула разозлившаяся гладиаторша.
– Не губите, госпожа!
– с передней лавки скатился на дорогу типичный крестьянин, вернее, как его представляли игроделы: босой с почерневшими ороговевшими пятками, в простых штанах и рубахе, подпоясанной куском верёвки, с длинными лохматыми волосами и короткой кривообрезанной бородкой.
– Да кому ты нужен, - буркнул я.
– Олеся, отпускай, я дальше на телеге покачу, а то во время этой скачки я себе всё что можно отбил.
При виде меня крестьянин стал белее снега.
– Ты чего?
– насторожился я.
– Что во мне увидел, живо выкладывай.
– Ничего, господин, ничего, - тот уткнулся головой в пыль.
– Олеся, отруби ему голову.
– Не надо, господин!!!
– Отставить, Олеся... так что ты во мне увидел?
– Господин, только не гневайтесь, умоляю вас, - залепетал он, - прошу... у меня детки малые, жена больная, родители уже второй год с кровати не встают, я их единственный кормилец...
– Отвечай или твоим детям придётся срочно взрослеть и взваливать на свои плечи проблемы кормления семьи.
– Сегодня ночью боги сообщила нам, что солнцеживущие потеряли своё бессмертие и благоволение демиургов, отныне они такие, как все, а ещё, что все из солнцеживущих, кто не поклоняется богам, будет добычей любого достойного, - протараторил он и уткнулся головой в пыль.
– И всё? Только из-за этого ты так перепугался?
– Святовит, он хочет сказать, что ты теперь станешь целью для любого, кто решит, что у него вдосталь сил для нападения на тебя, - пояснила мне девушка.
– Посмотрим кто кого. В конце концов, ты же рядом со мной, неужели оставишь
– Я рождена, чтобы защищать вас, господин!
– с пафосом ответила девушка.
– Вся моя жизнь принадлежит вам и только вам!
– Зови меня Святом, - вздохнул я, потом легонько ткнул в плечо крестьянина.
– А ты заканчивай валяться в пыли, вставай, бери вожжи и поехали... куда ты там катил?
– В крепость Ла-Заг, господин. Везу зерно - рожь и ячмень для пополнения запасов.
– На пути будет какой-нибудь трактир или таверна?
– После полудня будет постоялый двор Толстого Кнедля.
– Вот и вези нас... меня туда, - приказал я и забрался в телегу, умастив свой зад на мешке с мешках с зерном, я поторопил мужичка.
– Да вставай же, пока не приказал своей телохранительнице тебе отрубить палец на ноге. Он тебе всё равно не нужен для управления лошадью.
После такого напутствия крестьянин в одно мгновение оказался на скамейке возницы с вожжами в руках. Щёлкнув кнутом, он прикрикнул на лошадь:
– Пшёл, волчий корм!
Постоялый двор мы увидели за несколько километров, так как располагался он на холме, а в этой полупустынной местности с высокими деревьями было дело плохо, а уж про леса или хотя бы рощи я и вовсе молчу. Огромный двухэтажный дом с плоской крышей, на которой были растянуты несколько матерчатых пологов, рядом несколько построек размером поменьше, два загона из толстых жердей и кривых сучьев, создавшие между собой нечто вроде мощного плетня - вот что представлял собой постоялый двор.
Встретили нас множество недружелюбных взглядов, но ко всеобщему счастью до стычки (а желание меня прирезать читалось в каждой третьей паре глаза) не дошло.
Толстым Кнедлем, владельцем постоялого двора, оказался здоровенный мужик с огромной плешью на голове. По забаритам он был раз в пять больше меня и навскидку весил килограмм двести пятьдесят, примерно так же выглядят борцы сумо в реальном мире. Рядом с ним постоянно находились два молодых мужчины возрастом около тридцати лет лицом и немного телосложением похожие на Кнедля как сыновья на отца. Владелец имел семидесятый уровень, его спутники - шестьдесят пятый и шестьдесят шестой.
– Я думаю, что останавливаться на ночлег тут не стоит, - негромко произнёс я.
– Наберём запасов, узнаем про возможность купить мне лошадь и уйдём.
– Я так же считаю, Свят, - согласилась со мной гладиаторша.
– Здравствуйте, уважаемый, я бы хотел со своей спутницей пообедать и купить припасов, - обратился я к сумоисту.
Тот в ответ смерил меня взглядом, оттопырил брезгливо нижнюю губу и процедил:
– Все солнцеживущие едят на улице возле печей, ступай туда, вот она тебя проводит. А госпоже могу предложить пройти в зал на благородную половину, и моя дочь вас обслужит. Или сын, как на то будет ваша воля.
Олсеиния проигнорировала его слова, только ответила ему не менее брезгливым взглядом и потёрла с сомнением в глазах навершие на рукояти левого нижнего меча.