Квест в стране грёз
Шрифт:
В то же мгновение со мной что-то случилось. Из тела исчезли боль и усталость. Меня наполнил мрачный восторг.
Серых убийцы не торопились. Они упивались порученной им ролью. Три одинаковых клинка медленно поднимались вверх, готовясь к одновременному удару.
Мой пресс мощно сократился, выдавливая из рассеченных сосудов шипящие фонтанчики крови.
Мне было все равно. Боли я не чувствовал. Тело было послушным и сильным. Движения — молниеносными.
Смерть захотела даров, и я, ее преданный слуга, должен был подать их к
Только теперь я понял, что движения иайдо, которым я обучался столько времени, были движениями самой смерти.
Древнее искусство выхватывания меча, искусство нанесения молниеносных разящих ударов — это дар моей Хозяйки. Дар для тех, чье время умирать еще не наступило.
Первого убийцу я поразил еще до того, как оказался в нижней стойке.
Мой меч — меч Лизы, — войдя ему в спину, разрубил позвоночник.
Второй отшатнулся, быстро, но недостаточно, чтобы избежать моего удара. Как острая бритва, меч вскрыл его грудную клетку. Из рассеченного сердца плеснула шипящая волна крови.
Третий попытался все же нанести удар — не в меня, а в мальчика, но мой меч, войдя острием в низ его живота, ударил вверх, рассекая туловище на две одинаковые половины.
Все трое медленно падали, каждый в свою сторону, — первое блюдо на пиршестве Смерти.
Их тела не успели еще коснуться пола, а ко мне уже бросился их предводитель — с воплем бешенства, с воздетыми руками, в которых сверкал готовый к удару меч — тот самый, которым он меня уже чуть не убил.
Возможно, это удалось бы ему на этот раз, потому что сила во мне — та странная сила, что влилась в меня из меча — разом кончилась.
Но сзади раздался приглушенный стрекот. Автомат в руках Лизы — тот самый трофейный, с глушителем, что я подобрал на берегу, — бился как птица, готовая вырваться из рук и взлететь в небо.
Тело предводителя выгнулось дугой, словно в эпилептическом спазме. Из живота и груди вырвались кровавые ошметки. Лицо, и без того практически не существующее, пыхнуло кровавой вспышкой, оставившей после себя огромный багрово-черный кратер.
Его отбросило к шеренге серых суперменов и швырнуло на бетонный пол, уже не такой чистый, как минуту назад, покрытый многочисленными пятнами, масляно блестевшими в безжизненном люминесцентном свете.
Лишенные командира и вдохновителя, серые на секунду замешкались. Но потом, все как один, схватились за автоматы.
Дула поднимались, разворачиваясь одновременно на меня, на Лизу, на лежавшего мальчика.
Воздух над нашими головами заколыхался короткими тугими волнами, наполнился многоголосым приглушенным визгом.
Невидимый шквал пронесся над площадкой и разметал, как игрушечных солдатиков, всю шеренгу серых убийц.
«Изделие-13». Капитан все же нагнал нас и прикрыл в самый критический момент.
Я медленно повернулся, оглядываясь по сторонам.
Капитан появился из лабиринта станков. Из дула его сверхмощного автомата кинжального боя поднималась
Увидев нас, он махнул рукой.
— Все в порядке, Малыш. Все в порядке, Лиза. Никого из них не осталось. Все чисто.
Голос Капитана, внешне вроде бы спокойный, непривычно подрагивал.
Операция завершилась, но ничего тут, в этом замкнутом пространстве, капители смерти, не было в порядке.
Лиза с трудом пошевелилась, села на бетонном полу, в застывающей крови. Я поймал ее просящий взгляд и все понял без слов.
Двигаться мне было трудно и больно, но ни за что на свете я не признался бы в этом. То, о чем она просила меня сейчас, уж слишком походило на исполнение последнего долга.
Я встал, медленно, как во сне, будто преодолевая осязаемое сопротивление окружающей среды.
Я взял мальчика на руки. Он был легкий, почти невесомый. Я сделал четыре медленных, долгих шага. С трудом присел. Положил ребенка ей на колени, в ее объятия.
Меч я положил рядом.
Лицо Лизы осветилось любовью. Она наклонилась к малышу и поцеловала его в лоб.
— Мама, ты пришла, — прошептал он отстраненным, быстро угасающим голоском. — Я тебя ждал. Я знал: ты придешь.
Она нежно баюкала его, прижимая к груди.
— Я пришла, мой Дени. — Ее голос был негромким, успокаивающим, словно она боялась разбудить только что заснувшего ребенка, уплывающего в страну сладких грез. — Я пришла за тобой, мой мальчик. Теперь я тебя никогда не покину.
Она шептала что-то еще, ласковое, убаюкивающее.
Я сидел рядом и чувствовал, как с каждым ее словом на плечи мои наваливается новая тяжесть.
Мальчик был мертв, но она не выпустила его из рук даже тогда, когда двое людей в белых халатах, из-под которых проглядывала пятнистая форма штурмового подразделения, бережно приподняли ее и повели через распахнутые настежь входные двери наружу — под холодное весеннее небо, затянутое низкими облаками.
Даже самые мрачные тучи — это всего лишь безвредный туман, поднявшийся над землей.
Самая страшная боль в этом мире принадлежит жизни. Невинному ребенку смерть приносит лишь избавление и покой.
Вечный покой в стране сладких грез.
Эпилог
Несколько долгих недель, проведенных в нашей ведомственной больнице, Лиза находилась между жизнью и смертью.
За это время в городе произошло много событий. Руководство местных силовых структур полностью сменилось. Эпидемия несчастных случаев прокатилась в некоторых, на первый взгляд не связанных друг с другом коммерческих структурах. Руководство крупной международной корпорации выставило ООО «Биотехнологии» судебные претензии, но на первом же заседании выяснилось, что этой фирмы уже физически не существует. Судебным исполнителям не удалось найти и привлечь к слушаниям ни одного ее сотрудника.