Квест в стране грёз

Крылов Федор

Крики сзади. Сначала редкие, а потом все более многоголосые.

— Стой, полиция!

— Приказываю остановиться!

— Буду стрелять!

Голос Стаса в голове, холодный, напористый. Слабеющий голос «языка», послушно отвечающего на вопросы.

— Что произошло, когда вы увидели женщину?

— Позвонили по телефону, подали сигнал, как и было условлено.

— Что было дальше?

— Выяснилось, что за женщиной уже ведется охота.

— Вы узнали, кто ее преследует?

— Это были разные люди. Похоже, не

связанные друг с другом. Мы вызвали подкрепление, чтобы действовать наверняка. Когда оно прибыло, приступили к выполнению задания.

Конец склона. Узкий тротуар, на котором от нас шарахнулась юная парочка. Проезжая часть, многорядная, гораздо шире, чем наверху. Несмотря на позднее время, машин на ней было немало.

Заметив подземный переход, я повернул к нему, но Лиза, схватив меня за локоть, направила вперед, прямо на дорогу.

— Там может быть опасно!

Мне казалось маловероятным, что в переходе нас может поджидать засада, но отчасти я все же отдавал себе отчет в том, что голова моя работает не лучшим образом, поэтому предпочел положиться на ее мнение.

Мы бежали уже по дороге. Несколько машин промчались мимо, обдав нас грязными брызгами. Едва мы достигли разделительного барьера на середине, как сзади возобновились выстрелы.

— В чем заключалось ваше задание?

— Убить женщину. Ее спутника, по возможности, взять живым.

— Что требовалось сделать с мертвой женщиной?

— Отрубить правую руку, упаковать в емкость со льдом, доставить на базу. Труп полностью сжечь. Для этого нас снабдили пластиковыми бутылками с зажигательной смесью.

Сквозь усилившийся треск выстрелов позади я расслышал шепот Стаса:

«Господи! Да что здесь творится? Полный дурдом!»

Прямо на нас, пересекая одну полосу движения за другой, понеслась машина. Мы уже перебрались за барьер и побежали по другой половине дороги, со встречным движением.

Машина затормозила с пронзительным визгом. Из нее тоже стали стрелять.

— Ты знаешь, как ее зовут?

— Конечно, знаю. Колесникова Елизавета Петровна.

Значит, она не обманула меня насчет своего имени. Почему-то от этого я почувствовал к ней прилив симпатии, но при этом сразу же и чувство вины — ведь я-то ее обманывал. Изначально наша встреча была построена на обмане.

Бежать по гладкому асфальту было легко. Две машины, промчавшись мимо, обдали нас облаком брызг.

За барьером из крашенных труб, вынырнув из темноты, развернулся и поехал вдоль дороги пустой, но ярко освещенный трамвай.

Перебираясь через барьер, я потерял равновесие и упал. Лиза помогла мне подняться, и вновь, в который уже раз, я испытал смутное удивление — она была намного сильнее, чем можно было предположить по ее внешнему виду.

Мы перебежали рельсы перед самым трамваем. Он тут же загородил нас от преследователей. Пока мы перебирались через параллельный рельсовый путь, в проезжающем трамвае со звоном

стали вылетать стекла.

— Почему ее хотят убить?

Пауза. Голос «языка» слабел, словно он удалялся от нас. Так, наверное, и было.

— Я точно не знаю. Нам сказали, она опасный преступник. Убивает людей.

Трамвай прошел, но мы уже вбежали в группу деревьев. Наверное, мы бы оторвались от них, если бы из перехода не вылетела на скорости новая группа преследователей.

— Ты сам веришь в это?

— Нет, не верю. И никто у нас не верит. Никакого убийцу, даже маньяка, так не ловят. Тут что-то другое.

Теперь погоня была гораздо ближе. Вокруг все чаще свистели пули. Мы были вынуждены бежать не прямо от дороги, а под углом, чтобы не столкнуться с новой группой боевиков.

Внезапно поверхность земли пошла вниз. На короткое время мы оказались недосягаемы для огня преследователей.

— А в чем же тогда причина? Почему ее нужно убить? Для чего кому-то нужна ее правая рука?

— Я не знаю.

— Но предположить-то можешь?

— Нам сейчас платят огромные бабки, хотя, вроде, мы работаем на государство. Правда, в это уже никто не верит.

Голос «языка» стал совсем тихим. Его уже почти невозможно было разобрать.

— Причина, парень! Что ты думаешь о причине?

Пауза. Потом еле слышное придыхание:

— Я думаю — это деньги. Очень большие деньги.

Мы опустились на несколько метров вниз и оказались в подобии земляного тоннеля, только без крыши.

Здесь не было ни деревьев, ни даже чахлого кустарничка. Пожалуй, стоило перебраться на ту сторону.

Голоса совсем близко. Лучи фонарей.

Я смертельно устал. Мысль о том, что нужно снова бежать, вызывала органическое неприятие. Меня тошнило. Кружилась голова.

Низкий гул, с отчетливо различимым перестуком колес. Яркий, ослепляющий свет прожектора. Оглушительный противный сигнал, будто клаксон допотопного авто, пропущенный через современную акустическую систему.

Из-за поворота выплыло и понеслось прямо на нас что-то огромное, гудящее, ревущее.

Я увидел блеск рельс и понял: это поезд!

Ночь вокруг превратилась в день. Освещенные и наполовину ослепшие от яркого света, мы превратились в доступные мишени.

Звуки выстрелов потонули в гуле надвигающегося поезда. У самых наших ног взметнулись фонтанчики пыли.

Лиза отпрыгнула в сторону. Повернулась ко мне. Протянула руку.

Я пошатнулся от слабости. Хотел сделать шаг.

Прямо на нас несся огромный тепловоз. Лиза прыгнула через рельсы. Повернула ко мне лицо, искаженное криком.

В гуле двигателя, перестуке колес, реве клаксона я все же различил ее последние слова:

— Беги, Малыш! Беги!

Отчаяние в ее голосе подстегнуло меня.

Я побежал.

Десятью минутами позже на обочине дороги меня подобрал Капитан.